Время на моей стороне (СИ)

— Как вы считаете, что произошло, когда вы уничтожили порт-ключ? — спросил Дамблдор, приблизив хроноворот так, что, наверное, смог бы пересчитать песчинки за его стеклом.

— Я… я не знаю. Никто ведь теперь не погибнет?

— В нашей реальности — нет. Определённо, нет. Уникальный случай. Похоже, само время вам подыграло.

Один из многочисленных приборов в застеклённом шкафу рядом с Омутом памяти внезапно пришёл в движение, напугав Эммелину до чёртиков. Она подскочила в кресле. Неужели она станет параноиком наподобие Аластора? Неужели всем колдунам с причудами обязательно хранить какие-то непонятные штуковины у себя в кабинете?

— Что вы собираетесь делать, мисс Вэнс?

Вопрос Дамблдора застал её врасплох.

— В каком смысле?

— Напомню вам, что вас теперь двое. Ваш двойник, следуя вашему рассказу, сегодня отправится в класс ЗОТИ для присмотра над провинившимися студентами и теперь спокойно освободится в три часа дня, отправившись обедать.

— Но… — перспектива столкнуться с самой собой лицом к лицу привела Эммелину в замешательство. Директор зрил в корень. Уничтожив шкатулку, она создала мир, в котором было две Эммелины, и одна из них никогда не попадёт в особняк Арчибальда Зобраста, не увидит смерть Гилдероя, не получит хроноворот от Сириуса Блэка.

— Мне очень жаль, — искренне сказал директор Дамблдор. — Вы могли бы жить дальше. Не возвращаться в прошлое, не создавать двух Эммелин. Но предпочли спасти шесть жизней. Это ваш выбор.

Она больше не смотрела на него — спрятала лицо в ладонях. Ей необходима минуты тишины, и она её получила. Похоже, Амелия попала в точку: профессор читал людей как открытые книги.

— Я предлагаю сообщить вашим родителям, — услышала она, подняв на него глаза. — Им стоит узнать о появлении второй дочери, но поймите меня правильно… с вашим двойником вам пересекаться нельзя. Это может повлечь непредсказуемые последствия для ткани пространства и времени, для мироздания.

В этот момент Эммелина ясно осознала, что не зря избавилась от шкатулки.

— У меня есть родственники в Исландии, — сказала Вэнс. — Я попрошу у родителей разрешение отправиться туда. Мой дедушка родом из Исафьордюра.

— Замечательное название! — восхитился директор. — Однако я не рискну его повторить! — добавил он с понимающей улыбкой.

Эммелина кивнула.

— Когда мне было пять, дедушка рассказывал мне сказки о народе хульдуфоулк. Это означает «скрытые жители». Они почти не отличаются от людей: рождаются и умирают, женятся, работают… У них нет вертикальной ямки между верхней губой и носом — вот и вся разница. Они где-то рядом, но «скрытые жители» сами хотят, чтобы люди их не видели. Раньше я никогда не понимала, почему. Вероятно, всему в мире есть объяснение.

— У исландцев занимательные сказки, мисс Вэнс. Пишите мне о них. Я буду рад познакомиться с ними поближе.

— А что насчёт Отдела тайн? — спросила Эммелина, поправив юбку. Перед встречей с родителями ей следовало бы переодеться, но где взять одежду? Надо будет подняться в спальню, пока другая Эммелина просидит в старом классе ЗОТИ.

— Да, это хороший вопрос, — глаза Дамблдора загадочно блестели, было в них что-то доброе, но тревожное, как в морской воде среди скал, которая может скрывать другие камни. — Немного поразмыслив над ним, я пришёл к выводу, что предъявить нам особо нечего. Особняк Арчибальда им не найти — он здорово постарался. Единственное, чего мы добьёмся — череды вопросов с их стороны без ответов с нашей.

— Если мы сообщим им, меня будут изучать, как лабораторную мышь? — напрямик спросила Вэнс.

— Какое-то время.

Время… Снова время.

— Прошу вас связаться с моими родителями, сэр.

— Непременно.

— И… — Эммелина облизала пересохшие губы, прежде чем продолжить: — У меня есть одна просьба.

*

Она понятия не имела, откуда у обалдуя Джеймса Поттера мантия-невидимка и почему, зная о ней, директор Дамблдор за столько лет не приструнил гриффиндорскую четвёрку нарушителей школьного спокойствия. Он вызвал Поттера в кабинет и попросил одолжить мантию для изучения её необычных волшебных свойств. Джеймс так и застыл с открытым ртом — тоже не ожидал, что, оказывается, его давно раскрыли.

Он принёс её без пререканий, а Дамблдор вручил мантию Эммелине. Мама как раз прибыла в замок по каминной сети, а папа улаживал дела с порт-ключом до Рейкьявика. Были слёзы, непонимание, объятия. Много-много объятий. А потом Эммелина отправилась в последний обход по волшебному замку. Она заглянула в библиотеку, где провела сотню часов во время подготовки к занятиям, в Большой зал, на кухню, поднялась на продуваемую всеми ветрами Астрономическую башню, глотнула сырости подземелий. Она издали поглядела на лучшую подругу. Амелия так сосредоточилась на посадке чемерицы, что не замечала ничего вокруг.

Рисунки… Эммелина перебрала свои работы, остановившись на одном — наспех сделанном наброске драконоборца. У него были знакомые черты человека, в другой жизни вложившего ей в ладонь хроноворот.

Попрощавшись с ним, Эммелина отправилась на первый этаж. Она заняла место у стрельчатого окна и стала ждать.