Время надеяться

Одного своего кавалера я угадала сразу же — вряд ли многим могло придти в голову порадовать меня влажной атмосферой малярийных болот в комнате… Ыш никак не привыкнет к человеческим стандартам.

Зато он старался, — утешила Алиса. Упаси ками от таких старательных ящеров.

Еще до начала пар, выслушав серенаду соловьев-невидимок (Алхаст?), отправилась в аудиторию к Вику и нарисовала на стене его портрет в сияющих красках. Подписала "Рахат-лукум моей кладовки" — на большее фантазии не хватило.

Вернувшись домой, застала девчонок, оттирающих кровавое признание в любви к Инелен с потолка восьмигранки — да, Габриель страдает такой же проблемой, что и я. Но не факт, что ему выпало имя эльфийки — они ведь и в самом деле любят друг друга, и даже в день веселой суматохи не забывают об этом.

Среди многих сюрпризов, были, как ни странно, и приятные… Например, ждущий у порога демонический скакун — не верблюд — с алой гривой, крылатый, предоставленный в моё распоряжение на целый день. Это не Алхаст и не Ыш — но кто же?

Детективно-романтические перепитии взбудоражили универ — он гудел, как осиный улей, который пнул мальчишка, приняв за футбольный мяч. В обеденный перерыв я встретила в коридоре Давида — демон имел на себе украшенный стразами ошейник, а повод держала в хрупкой когтистой ручке Сессен.

— Он — мой любимый на сегодня! — радостно объявила подруга, дернув замешкавшуюся жертву. — Правда, ему идет?

— Очень, — несмотря на умоляющий взгляд однокурсника, я не решилась спорить. Потом отвела инферналку за локоток в сторону.

— Сессен, а ты не думаешь, что это немножко слишком? Он не заслуживает такого счастья.

— Я же должна поддерживать имидж безбашенной инферналки, — Сессен повела округлыми плечами. — Переживет. Между прочим, под любовныи пытками он выдал, что был третьим, кто вытянул твоё имя. Скакун — от него.

Конечно же, после этого я дала сестринское благословение на поводок и ошейник вплоть до бала.

Итак, остался только один неизвестный…. Мистер Икс, я займусь тобой после пар.

Но моим ожиданиям не суждено было сбыться. Вик (который, думаю, за год не получал от меня столько комплиментов, как сегодня) после своей лекции, когда я уже виляла хвостом наподобие заправской гончей, учуявшей след третьего кавалера, спросил:

— Лаэли, не желаете ли остаться после пар и помочь мне навести порядок в аудитории?

И осталось только выдавить улыбку старой, замученной подагрой виверны:

— С удовольствием, профессор.

…И чувствовала себя последней дурой, оттирая такими трудами нарисованный на стене портрет Вика…

П р и м е ч а н и я:

(1) Гремлины — мелкая мохнатая ушастая нечисть. Специализируется на порче домашней техники. (2) Брауни — домовые-старички, ростом в локоть, со сморщенными личиками. Носят красные колпачки.

Глава 22

ЛАЭЛИ

Злая и замотанная Виком… К дьяволу, не хочу никакого бала. Пусть девчонки хоть пароходным якорем тащат.

У Башни Апполона меня ждал скакун, посланный Давидом, но я отправила его в Хель, пусть пасется на своих вулканах. Вместо этого свистнула нескладному Фаготу — так мы обозвали демонического верблюда — и, горделиво цепляясь за тряские горбы, доехала до нашей башни, которой недолго оставалось значиться записанной за первым курсом. Выжившие после сессии и курсовой приобретут почетное клеймо с цифрой "два".

У порога отмахнулась от чего-то яркого и явно подарочного — отвалите, у девушки плохое настроение. До бала два часа, где бы мне спрятаться на это время? Я замерла на лестнице, сунула в рот кончик хвоста — в последнее время появилась дурная привычка грызть волосы. Зато на стрижку тратиться не придется.

Меня кто-то подергал за юбку — Эмма, с заговорщическим видом прятавшая что-то за спиной. Детям надо уделять внимание, даже если тебя тошнит от всего мира.

— Что, Эмма, опять папа обижает?

Лицо очаровательнейшей ошибки природы скривилось в колебаниях между желанием пожаловаться на нерадивого родителя и стремлением выполнить некое важное поручение. Долг пересилил — неудивительно, она же голем, в конце концов, а не бестолковая студентка-магичка…

— Тебе надо передать… штучку. На!

С этим воплем, одинаковом на черт-знает-скольких языках Игга, девочка сунула мне в руки простой белый конверт, запечатанный пурпурным воском.

— От кого это, зайка?

— Секрет! — заявила "зайка". Можно, применив подлый шантаж конфетами, выведать имя третьего поклонника, но мне так лень…

— Вот возьми и верни эту штуку "секрету".

Но малышка спрятала руки за спиной и завертела головой так, что я и испугалась, что она отвалится.

— Там сюрприз.

— Милая, на сегодня я получила сюрпризов на сотню лет авансом, — я доверительно сообщила детенышу, но всё же открыла конверт. Какой-то человеческий способ доставки писем — Нулик, что ли?

Вопреки ожиданиям, там находился не розовый надушенный листочек с лирическими излияниями, а лакончиная записка от руки — "Там, где вампир пытается не быть собой".

— Бред? — предположила вслух, тем более, что кроме отчаяннно коптящего факела на стене, слушать меня было некому — Эмма сбежала. За вознаграждением от "секрета", надо полагать.