Время наточить ножи, Кенджи-сан! 2

Он прошел улицу, остановился возле газетного ларька. Долго разглядывал журналы, поговорил с продавцом стариком о всяких пустяках. Продавец пожаловался на больные колени, Призрак кивнул, посоветовал использовать настойку из женьшеня — читал об этом в каком-то журнале. Продавец поблагодарил его. Призрак купил «Токио самбун». На том и разошлись.

Потом он перешел дорогу и остановился напротив ресторана «Белый Тигр». В груди стало трепетно от предстоящего дела. Он любил это состояние, когда одолевает нетерпение и желание.

Призрак принялся наблюдать, делая вид, что читает газету и ждет автобуса.

Солнце, еще не успевшее полностью оторваться от горизонта, мягко окрашивало небо в пастельные тона. Улица, пока еще тихая, дышала спокойствием. На противоположной стороне, за стеклянными витринами, спал ресторан.

Внутри «Белого Тигра» царил полумрак, пронизываемый неярким светом первых лучей. Никого из персонала еще не было.

Первым пришел невысокий мужчина, видимо повар. Он открыл двери, зашел внутрь. За окнами, в отражении стекла, стал виден его силуэт. С каждой минутой свет в окнах ресторана становился ярче. Работники, один за другим, появлялись на улице. Они заходили внутрь, затем выходили обратно, поднимали ставни, открывали окна, впуская свежий воздух и первые лучи солнца.

Призрак смотрел на них с каким-то странным удовлетворением. Эти люди, как муравьи, подготавливали свою работу, как будто в этом заключен смысл их жизни. Он не был уверен, что в этом есть хоть какой-то смысл, но у них он очевидно был.

Потом, примерно через час, к ресторану подъехал небольшой фургон, остановившись у черного входа. Он заинтересовал Призрака особенно сильно. Из фургона вышел парень — толстоватый, с сальными длинными волосами и черной футболке. Парень открыл фургон, дождался, когда к нему выйдет повар и что-то сказал ему. Повар принялся вытаскивать коробки с продуктами и пристально осматривать каждую. В коробках были апельсины. Потом, когда все было закончено, повар отчетливо произнес:

— До послезавтра, Брюс! — и пожал тому руку.

Призрак, едва увидел этого нескладного парня в черной футболке, на которой была нарисована какая-то рок-группа и сразу же все понял — и как будет заходить в «Белый Тигр», и каким способом оставит там бомбу.

Вытащив из кармана куртки нож и сухо щелкнув вылетевшим из рукояти лезвием, он направился к парню и фургону.

* * *

Слава свалилась на меня неожиданная и весьма плотная. Я был повсюду — в телевизоре, газете, интернете. Любая новость про предстоящий форум неизменно заканчивалась тем, что гостей будут встречать в «Белом Тигре», а потом переходили ко мне, вспоминая знатную битву с блогером горчицей. Один из ресторанов назвал моим именем блюдо — в честь победы над Горчицей, который когда-то сильно подпортил им репутацию одним из своих видео и теперь сам отхвативший по полной программе.

И эта слава изматывала. Я хотел немного отдохнуть, поэтому решил до времени не появляться в «Белом Тигре», тем более что там сейчас был полный аншлаг — толпы так и валили туда. Закрыться для частного приема гостей он должен через два дня, а пока у обычных людей есть возможность побывать там, где будут встречать президентов и премьер-министров других стран.

Чтобы хоть как-то отвлечься от всего этого, я решил вновь разобраться в одном деле, которое не давало мне покоя. Ножи. Те самые дорогущие ножи марки «Hattori Handmade», которые по факту оказались просто подделкой не самого лучшего качества.

Я вновь погрузился в бумаги. Чутье подсказывало, что это какая-то серая схема. Только вот какая? И к кому она ведет?

Заказ на закуп данных ножей неизменно шел от ресторана «Белый Тигр». Стабильно каждый месяц. Что тоже было странным, с учетом качества поставок.

Подписывал заявку Жак Лелюш. Неужели он тоже в деле? Я сомневался в этом и довольно скоро убедился в этом, сравнив две подписи. Одну французский повар поставил на бланке приемки продуктов, когда Брюс привез пару коробок морепродуктов. Причем подписался в моем присутствии, так что в ее подлинности я не сомневался.

Эту подпись я сравнил с теми, что стояли на бланках ножей. Разница была, хоть и не такая явная. Жак расписывался слоговой азбукой хираганой, составляя иероглифами свое имя. В вертикальных линиях иероглифов он делал сильный нажим — видимо сказывалась поварская рука, делающая точные уверенные движения ножом. А вот тот, кто расписывался за Жака, делал это не так уверенно, и линия была тонкой. Те же отличия были и в других моментах. У меня не оставалось сомнений, что Жак тут не причем.

На этом удивительные открытия не заканчивались. Бланки заказа вообще поступали не из ресторана. Жак, будучи очень педантичным, оставлял на любом документе свою именную небольшую печать, которую носил всегда с собой. На бланке такой печати не было. Это говорило о том, что бумагу эту делали в офисе и пределов этого самого офиса она не покидала.