Время, назад!

Через пятнадцать районов, сменявших друга друга, словно шашечки, черное на белое, зомби на инопланетян, ой, посмотрите, а вон там вообще Останкинская торчит, и слева от нее зомби, а справа рептилоиды чертовы, я устала и припарковалась на границе света и тьмы. Как сказать – припарковалась. Остановилась. Порылась в бардачке, нашла сигареты, открыла окно – и тут увидела девушку, безуспешно спасавшуюся от зомби. Ну да, я помнила ее, эпизод-филлер, что называется. Красивая и сильная заштампованная парочка «всем назло». Он гибнет от лап зомби, она отстреливается до последнего, но бросает ружье и… Да, что сказать, похожа красотка была на меня, очень похожа. Ею я закрылась от летящего на меня грузовика-расставания, бросила под колеса без следа жалости. А заодно и псевдо-Макса прикончила злодейской смертью.

Я смотрела, как она отстреливается, как у нее кончаются патроны, как она отступает и оказывается прижата к стене. Мне было все равно. Совершенно все равно. Настолько все равно, что я вылетела из машины, вбежала на черную территорию и выдернула девушку на соседнюю клетку. Зомби остались моргать и утробно выть, смешно размахивая руками.

– Да что происхо… – Она не договорила, вся в крови, но живая и здоровая.

Я моргнула. Было светло. Обернулась – только чтобы увидеть переливающийся всеми огнями главный кабинет дипмиссии, во главе которой… Я не выдержала и вскрикнула. Лида висела в петле и радостно мне улыбалась:

– Ну надо же, получилось! – прохрипела она.

Я подбежала к ней, приподняла за ноги. Через мгновение она уже стояла передо мной, веселая, приветливая, одетая в дорогой костюм. Чрезвычайно, ужасно находчивая героиня. Ее шею пересекала уродливая странгуляционная борозда. Я умела и такое, во всяком случае – слово знала.

– Я и не думала, что ты… Ничего себе. Нет, я знаю, что глупо представлять богом бородатого мужика, но девчонка? Или это чтобы я лучше себя чувствовала?

Я сделала мрачную мину. Девчонкой меня действительно называли многие, особенно часто, когда я мало спала. Но лет мне было эдак на пяток больше, чем Лиде. Я начинала писать роман ее ровесницей.

– Так вот, у меня несколько вопросов.

Я сдержала стон и села на кушетку. Лида тоже не суицидница, она готовилась к переговорам с представителем инопланетян, и у них завязывалась интрижка, а дальше я просто не успела написать. И так зомби отовсюду торчали.

– Что случилось с Олегом? – взволнованно спросила Лида, и ноги ниже колена у меня превратились в противный кисель.

– Ты не должна его помнить.

– Как это – не должна? У меня маразм, что ли? Он был любовью всей моей жизни, мы познакомились в школе, встретились через десять лет, а там случился чертов зомби-апокалипсис! Между прочим…

Между прочим, у нее были кое-какие идеи, как его остановить, да, конечно. Но с тех пор я вымарывала все упоминания зомби в отдельный файл, да и Олега… вымарала. Вернее сказать, я про него забыла, он послужил своей цели и остался там, где-то под Истрой.

– Что стало с зомби-апокалипсисом? – спросила Лида твердо.

– С чего вы все решили, что… – я осеклась.

Лида прозорливо смотрела на меня, а я старательно не пялилась на ее шею. Вот и как с ними разговаривать?

– Ты творец. Почему ты сделала так, что я забыла Олега? Я могу сейчас поехать за ним, если все еще разговариваю с тобой?

– Только этого не хватало! – рявкнула я. – Я, может, еще допишу вас! Я каждый день собираюсь, и забудь о чертовом Олеге, кукла! Его не существует больше, никакого зомби-апокалипсиса не существует, твоя судьба – стать трофейной женой Айхэ'эна!

С Лидой будто парез лицевого нерва случился. Она совершенно спокойно повернулась ко мне спиной… и подняла с пола стул, на котором, видимо, залезала в петлю в первый раз. Я и моргнуть не успела, как она уже болталась в воздухе и никак не умирала.

Такое сопротивление я встречала впервые. Не вязался у них роман, конечно, но кто виноват, что пока я собиралась, зомби-апокалипсисы отошли в прошлое? А Лида – конечно, девица с характером. Я посмотрела на ее мучения, сделала глубокий вдох и выдавила:

– Иди уже.

Она обмякла, и я прикрыла глаза. Мне откровенно не хотелось больше ничего. Ни выбираться из романа, ни двигаться куда-то дальше по жизни. Я была в тупике. Растратила время на мечты и нереалистичную лавстори, даже бросила работать, чтобы стать хорошей домохозяйкой. Ну и где я оказалась? В двушке с матерью, которая меня никогда особо не любила. Без парня, без перспектив, без литературы. Я всегда говорила себе, что я бог, демиург, что я могу творить, повторяла это на разные лады, как заведенная, но так и не создала цельного мира. Да и шутка ли – мои герои начали вешаться и стреляться – мол, слишком много вопросов. Откуда они вообще это взяли?