Время — назад!: Фантастические рассказы.

— Вы мне не поверите, сержант. — Улыбка на губах Ерко сделалась более ясной. — Полковник рассматривает журнал с голыми девочками. И, по-моему, получает от этого удовольствие.

Казарма едва не взорвалась от хохота. Образ полковника Остринского: высокий и сухой, словно щепка, с провалившимися щеками и острым носом, кончик которого едва не упирался в нижнюю губу, всегда подтянутый и неизменно чопорный, — никак не вязался с представлением о человеке, рассматривающем фотографии обнаженных девиц и жадно сглатывающем слюну.

— Признайся, ты это придумал? — отсмеявшись, спросил у Ерко сержант.

Николай даже не улыбнулся.

— Нет, я видел это.

— Ну, проверить-то мы все равно не можем, — развел руками сержант.

— Однако штабной блок находится в ста метрах от казармы. — Мияги задумчиво потер двумя пальцами переносицу. — Одно дело — заглянуть за ширму, рядом с которой находишься, и совсем другое — переместить свое сознание на сотню метров.

— По мне, так никакой разницы, — подумав, покачал головой сержант.

Мияги ничего не ответил, хотя по всему было видно, что он остался при своем мнении.

— Что произошло, когда я выходил из транса? — спросил Ерко, вспомнив о призрачных чудовищах и о том, что пришел в себя, сидя верхом на истошно вопящем Дрожкине.

— Что? — Дрожкин сорвался с места, готовясь высказать все, что накипело. — Да ты же меня чуть!..

— Все в порядке. — Сержант Котто хлопнул Дрожкина по плечу и глянул на него так, что солдат умолк на полуслове. — Все в порядке, — повторил он, улыбнувшись Ерко. — Ты поднялся на ноги прежде, чем вся дурь из головы вышла, тебя немного занесло, и ты сбил с ног ДрожКина.

Котто еще раз хлопнул Дрожкина по плечу, вроде как по-дружески. Словно ожидая удара, рядовой испуганно втянул голову в плечи.

Котто чуть сильнее надавил на плечо Дрожкина. Сообразив, что от него требовалось, рядовой сел на табурет.

— Слушай, а как далеко ты можешь заглянуть? — снова обратился к Ерко сержант.

— Не знаю, — немного смущенно улыбнулся Николай. — Я сегодня первый раз попробовал «шах». Даже не ожидал, что так получится.

— Надо бы это проверить, — сказал Котто.

— Нет, — отрицательно качнул головой Ерко. — Я больше «шах» в рот не возьму.

— Почему? — строго посмотрел на него сержант. Ерко прикусил губу. Рассказывать о монстрах, что поджидали его на выходе из транса, было глупо. А какие еще доводы он мог привести?

— Мне это не доставляет никакого удовольствия, — сказал он.

— Чудак, — усмехнулся Котто. — Дело не в удовольствии, а в том, что твои способности наверняка можно использовать с пользой для дела.

Ерко недовольно поморщился.

— Для какого дела?

— Пока еще не знаю, — честно признался Котто.

* * *

Что чувствует человек, способный на то, что недоступно никому другому? Наверное, все зависит от самого человека. Ерко вначале почувствовал растерянность и недоумение. Он не мог поверить в то, что под действием «шаха» его сознание действительно способно удивительнейшим образом нарушать законы пространства и времени. Должно быть, именно желание убедиться в том, что все его сверхъестественные способности — это только невероятное совпадение, помноженное на причудливую игру воображения, которое заставляет верить в невозможное, подтолкнуло его к тому, чтобы снова попробовать «шах».

На этот раз эксперимент проходил под строгим наблюдением рядового Мияги, сержанта Котто и еще полутора десятка заинтересованных свидетелей. Задача, которую поставил перед собой Ерко, казалась невыполнимо сложной. Он попросил Мияги подняться на каменный гребень, тянущийся по краю Сырого провала, и кинуть вниз, как можно дальше, на самое дно котловины монету, которую Ерко собирался отыскать мысленным взором.

И ему это удалось. Хватило одной дозы «шаха», чтобы вновь скатиться по радужному водовороту, сорваться за край и в момент падения увидеть яркую вспышку стоп-кадра, запечатлевшего монету достоинством в два евро, вставшую на ребро и почти наполовину ушедшую в песок на дне котловины.

Ерко пришел в себя, лежа на полу. Руки и ноги его были растянуты в стороны и прижаты к полу. В грудь давило колено сержанта Котто, куртка которого была разодрана так, словно по ней полоснул когтями огромный хищный зверь.

— Очнулся, — как будто с облегчением выдохнул Котто.

— Что произошло?

Ерко дернулся, пытаясь освободиться.

Помедлив несколько секунд, сержант Котто убрал колено с груди Ерко и знаком велел остальным отпустить его.

Николай сел и растерянно посмотрел по сторонам.

Выражения лиц тех, кто окружал его, были настолько разными, что, глядя на них, трудно было что-либо понять. Один только Дрожкин насмешливо ухмылялся.

— Ты что-нибудь помнишь? — спросил Мияги.

— Что я должен помнить? — недоумевающе посмотрел на него Николай.

— Ты набросился на сержанта с такой злостью, будто собирался разорвать ему горло. Мы все вместе с трудом смогли остановить тебя. Ты был похож на дикого зверя.

— На бешеного зверя. — Котто одернул на себе порванную куртку. — Между прочим, куртку ты ногтями располосовал.