«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Как выглядело это существо? Рохан не сумел бы ответить, хотя видел его собственными глазами. Свет ослепил его. Рохан знал лишь, что перед ним исполинское чудовище; покрытое сияющей чешуей, оно выбиралось на берег, виток за витком, и ему не было конца, и от него медленно расходились сияющие кольца, едва заметные, словно первые проблески рассвета. Мысли Рохана и квая выплеснулись за пределы черепных коробок, слились с ровным белым светом, вплелись в него и устремились к центру, к источнику концентрических кругов и колыбели всеобщего разума – медленно, не спеша; но ясно было, что вот-вот грянет буря.

Рохан сосредоточился, постарался удержать мысли в границах сознания, и свет озадаченно отпрянул, но тут же нахлынул с новой силой и без труда одолел все возведенные Роханом барьеры.

В голове у него молниями пронеслось великое множество мыслей. Первая, последняя и самая главная – о драгоценностях. Как же теперь забрать камни, когда из озерца медленно поднимается эта тварь, увенчанная короной из солнечного света? И даже если получится их забрать, как сбежать отсюда? Он был уверен: сейчас световые кольца считай что не движутся, тварь еще не вошла в полную силу, а когда войдет – неизвестно, насколько далеко за пределы Горы разойдется этот свет. Может быть, он выжжет Рохану сознание и парализует разум?

Но тварь не бессмертна. Рохан ранил ее ножом, и тварь его отпустила. Она не укладывается в рамки земной нормальности, но и сверхъестественной ее не назовешь, ведь Рохан ударил ее, и…

Из воды появилась рана – разрез в чешуйчатом боку, – и существо замедлилось, замерло, величественно повернуло залитую сиянием голову, чтобы взглянуть на источник боли. Рохан понял: вот он, его шанс…

Квай ничего не услышал. В застывшем воздухе дважды сверкнул нож: точные и безжалостные удары, чтобы ускорить жертвоприношение, ради которого венерианец явился в обитель своего бога. Рохан знал, куда и с какой силой бить.

Если попасть в правильные места, забвение придет секунды через три. И за эти секунды квай только и успел, что бросить изумленный взгляд через плечо.

Рохан с готовностью подхватил оседающее тело, ловко принял его вес на согнутую руку, тут же распрямился и метнулся вперед.

Идеально рассчитал время. Когда чудовище вновь повернуло к нему увенчанную солнцем голову, Рохан швырнул в нее обмякшее тело квая; на мгновение оно зависло перед гигантской мордой, а потом скользнуло вниз и распласталось на камнях, в лужицах синей воды. Лужицы покраснели.

Рохан не стал смотреть, что бог сделает с поднесенной ему жертвой. Каждая секунда была на вес золота. Быстро, аккуратно, механическими движениями Рохан загребал драгоценные камни и рассовывал их по карманам. Раньше он надеялся, что спустится отсюда с рюкзаком сокровищ, но теперь твердо говорил себе: еще две горсти, еще одна… все, больше ни одной.

Он решительно сунул последние камни в карманы и пополз назад, не вставая с колен, не обращая внимания на синяки и царапины, стараясь не смотреть на квая и чудовище.

Но, оказавшись у ворот, тяжело дыша, он все же оглянулся. Бросил назад единственный любопытный взгляд, прежде чем нырнуть в замысловатую паутину, отделявшую его от свободы. Вот почему квай должен был умереть. Не только из-за сокровищ. Даже если у Рохана было бы время наполнить рюкзак, квай умер бы, чтобы у землянина появилась возможность преодолеть паутину ворот.

Оглянувшись, он увидел, что монстр замер: половина туловища в воде, половина на берегу. Склонив голову, от которой ленивыми кругами расходился свет, он неспешно осматривал распростертого перед ним квая. И тут Рохан заметил одну ошеломляющую подробность. Она не укладывалась в голове. Все это время Рохан предполагал, что жертвоприношения кваев завершаются старым добрым способом: бог пожирает жертву.

Но теперь увидел, что у бога нет пасти.

Нити ворот мерцали, словно расшитая причудливыми узорами броня д’ваньянов. Снаружи, под крытым ветвями навесом, где квай спал последний раз в жизни, с приторной заунывностью чирикал заключенный в клетку мотылек. Других звуков на Горе не было. Разве что монотонные вздохи ветра да побрякивание драгоценных камней в карманах Рохана.

Он быстро шагал вниз по крутой тропинке. Неизвестно, когда вновь запульсируют световые кольца, настигнут его, ласково коснутся потаенных глубин сознания… коснутся и велят идти обратно.

Подмывало вернуться, ведь он сделал лишь половину того, что собирался сделать. Или Чокнутый Джо все же солгал? Рохан рассчитывал, что будет спускаться с горы с двойной ношей – драгоценными камнями и новым знанием, – но где-то что-то пошло не так, и теперь мудрость соблазнительно стучалась к нему в душу и просила ее впустить.

Витые нити ворот, витые нити грозного одеяния д’ваньянов. Ворота, одеяния… Что-то вроде непостижимого для земного разума механизма. Одеянием управляют волны, которые испускает нечеловеческий мозг д’ваньяна, а ворота активирует Роханово желание войти. Или желание монстра выйти.