«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

– Ха, – сказал Питерс не без злорадства, – вижу, у вас колесо спустило.

Коррин с удивлением уставилась на него, но старик явно обращался не к ней.

– Да, – ответил Мур, – спустило. Чертов пес прогрыз.

– Я починю, – пообещал Питерс, а затем взглянул на девушку и внезапно сошел с ума: впалый беззубый рот затрясся, морщинистое лицо с негромким похрустыванием разъехалось в ужасающей ухмылке, и дворецкий звучно закудахтал по-куриному: – Ну и ну! Мисс Коррин! Глазам не верю, вот это сюрприз!

– Сюрприз? В смысле? – холодно осведомился Мур. – Вы же знали, что она приезжает в гости.

Но Питерс, чьи скелетные кости содрогались от старческого веселья, проигнорировал столь грубую попытку остудить его пыл.

– Ха! – приговаривал он. – Давненько не виделись, мисс Коррин, давненько, и вы совсем не та, что раньше!

– А вы, – ответила Коррин, – ни капли не изменились.

Сокрытый в ее реплике юмор едва не добил старика. Вконец обезумевший, он эксцентрично заплясал вокруг чемоданов, то и дело присвистывая и всплескивая руками. Оставив Питерса наедине с его восьмидесятилетними причудами, Мур проводил Коррин в комнату, прилегавшую к прихожей.

Супруга Мура – миниатюрная Сьюзан, все еще красивая, но несколько склонная к полноте и истерии, – рассеянно раскладывала пасьянс. Она утверждала, что ничего не смыслит в алгоритмах, на которых зиждится мир, хотя в совершенстве овладела алгоритмом приготовления пищи; однако по-настоящему многосложные концепции – вроде пылесоса, радиоприемника или пасьянса – никогда не укладывались у нее в голове. Но сегодня, несмотря на карточную неразбериху, Сьюзан не сплоховала и поприветствовала Коррин гостеприимной улыбкой.

Когда обмен любезностями подошел к концу, Сьюзан принюхалась и радостно воскликнула:

– Ой, фиалки! Это мне?

– Хочу тебя кое о чем спросить, Сьюзан, – сказала Коррин. – Ты слышишь что-нибудь необычное?

– Необычное? Нет, – помотала головой Сьюзан, – ничего необычного. А что?

– Даже свиста не слышишь?

– А, свист, – просияла Сьюзан. – Свист я слышу. Но что в нем необычного? Самый заурядный свист.

Коррин закрыла глаза, отдышалась и наконец сумела выговорить:

– Тебе известно, откуда он исходит?

– Нет. А тебе?

Мур, недовольный таким поворотом беседы, хотел было вмешаться, но обернулся, когда за спиной у него раздались пренеприятнейшие щелчки и похрустывания. Стоя на пороге комнаты, Питерс манил хозяина рукой.

– Вы не могли бы хрустеть потише? – раздраженно спросил Мур, приблизившись к дворецкому. – Такое впечатление, что где-то неподалеку петарды взрывают.

– Да-да, именно такое впечатление, – согласился Питерс, с довольным видом созерцая узловатые костяшки пальцев. – Я набрал для вас ванну.

На мгновение Мур озадачился: какую еще ванну? Но тут его осенило.

– Ах, ванну, – обтекаемо сказал он. – Но разве я просил набрать мне ванну?

– Еще и соли добавил, – соблазнял его Питерс. – Для ванн. Очень много соли.

– Господи боже, ну с какой стати я сейчас полезу в ванну? – спросил Мур.

– С такой, что от вас сильно пахнет, – ответил Питерс, окончательно разрешив спор.

Стараниями Сьюзан ужинали в приличном обществе: супругу Мура всегда беспокоил незамужний статус Коррин, поэтому она, пользуясь случаем, пригласила к столу молодого человека по имени Стив Уотсон, вполне подходящего на роль жениха. Этот выдающийся образчик американской молодежи с его раскатистым сердечным хохотом и слабостью к зеркалам никогда не вызывал у Мура особенно теплых чувств.

Кто-то впустил Банджо в дом. Спустившись вниз, вымытый и выбритый Мур столкнулся с мастодонтовой псиной; в припадке слепой любви Банджо набросился на ошалевшего хозяина и едва не сбил его с ног.

– Лежать, черт тебя дери, – злобно пробурчал Мур. – Взял бы уже да сдох. Брысь!

Но Банджо не понял намека. В мохнатую тварь как будто вселился демон: пес гарцевал вокруг Мура на задних лапах и принюхивался изо всех сил, пока хозяин не схватил его за ошейник и не вышвырнул в ночную тьму под громкий протестующий скулеж.

После этого Мур привел в порядок свою одежду и отправился к остальным. Коррин и Стив Уотсон вели оживленную беседу, а Сьюзан с блаженным видом сидела в углу и любовалась этим зрелищем.

– Вы только гляньте, кого ветром принесло! – вскочил Стив. – Ну, здравствуйте. Как пожи…

Вдруг он умолк, и комната погрузилась в мертвую тишину.

– Какой душок своеобразный, – заметила наконец Сьюзан. – Разве у нас на ужин рыба?

Мур принюхался, но не учуял ничего подозрительного. Коррин же рассматривала брата с крайне скептическим выражением лица.

– Рыба? – переспросила она. – На ужин? Сомневаюсь, Сьюзан. Настолько дохлую рыбу вы бы подавать не стали.

Сьюзан позвала Питерса. Через некоторое время он, шаркая ногами, явился в гостиную.

– У нас что, рыба на ужин? – спросила Сьюзан.

– Нет, – твердо ответил Питерс. – Но у кого-то рыба. Хоть и не на ужин. – Обернувшись, он уставился на Мура и с укором произнес: – Как вижу, вы не стали принимать ванну.

– Откройте окна, Питерс, – велела Сьюзан, и окна были открыты, но это не помогло.

В комнате стоял явственный запах рыбы, давным-давно умершей от старости.