Время не лечит

— Отвезу тебя в общагу. — так и стоим. Мимо шмыгают люди в форме. Начинается рабочий день. А мне на учебу пора, вообще-то. Медленно отстраняюсь.

— В колледж надо. Не в общагу.

— Да без проблем. Закину сначала в общагу, а потом на учебу. Так покатит?

— Совесть мучает да, Саш?

— Я ведь, неприкосновенная личность, Даш. Дядька здесь на высокой должности. И родки у меня крутые. Из врачебной династии.

— Так гордиться надо. А ты словно вину искупаешь.

— Ух, ведьма. Все знаешь, да?! А может, нравишься ты мне.

— Увы, малыш, на век другому отдана и буду… — голос сам замирает. Что я такое сказала? Нет никого же. И я медленно выталкиваю тяжелый воздух из легких.

Затылок словно пальцами кто-то сжал. Оборачиваюсь. И что говорить, сердце остановилось. Роман. В коротком пальто. При галстуке. Идеально гладкий подбородок. Обычно неуемная шевелюра ровно уложена. Четко так дыхание сперло от вида этого потрясающего мужчины. Штормовой взгляд буравит. Я знаю, что тоже выгляжу иначе. Распущенные по плечам взлохмаченные волосы. Короткая юбка, колготки со стрелками и плотный джемпер под горло с длинными рукавами. И все та же тонкая курточка цвета пожухлой травы. Я застегнула молнию куртки под самый подбородок. Прячу шарфик цвета морской волны. Выдернула пальцы из рук Санька. Смотреть на Сотникова не могу. На улице и без того уже мороз. А он добавляет ледяных камушков в сердце. Стыдно стало. Впервые за долгое время. И злюсь. И радуюсь. Почему он здесь? Почему застал меня возле ментовки? Да блин! Не виновата я ни в чем. Обдает тело жаром воспоминаний. Я ему не принадлежу! И он никто для меня.

Сотников прислонился к капоту своей Бэшечки, сложив руки на груди. Брови нахмурены.

— Че за мужик? Дашунь? Папик? Или реально папан? Ты тоже из крутых?

— Сань, ты супер пацан. Но вот это не твое дело.

— Старый он. — Санек так просто не отступит. И я не успеваю уловить эту мысль. Не вижу никого кроме Сотникова. Делаю шаг к нему.

— Я ж по моложе буду! Деньги есть. Давай, меняй своего папика на меня. А? — он играет. Задор в его красивых глазках. На смазливой мордашке играет абсолютная уверенность в собственной превосходстве.

Сотников даже не дернулся. Молчун ждет.

— Я тебе сейчас нос сломаю.

Ладони поднимает в знак капитуляции. Но я вижу. Его насквозь вижу. Я склоняюсь ближе.

— Найди себе забаву по уровню. Мальчик. Я тебе не по зубам. — даже спасибо не скажу за то, что вытащил. Я в принципе не должна была там оказаться.

Это не вызов. Это факт. Я на шаг впереди этого мальчика. И Рома за моей спиной очень грозный тыл. Он не действует, потому что точно знает, я подойду к нему. Попробовав разок его на вкус, сложно отказаться теперь.

И я подхожу. По традиции молча сажусь в его автомобиль.

— Отвези меня в общагу.

— Я не такси. Дарина. И не тот сопляк под твоим истоптанным каблучком. — он молча вырулил с парковки.

— Что ты тут делаешь?

— Ты в нашей фирме все же числишься. И о твоем задержании в отдел кадров сообщили.

— Пф. Вот так-то, мистер Шторм, с малолетками связываться. — значит личность все же выяснили. Они вот так же ловко раскрывали все делишки, о которых потом долге годы думать другим приходится.

— Ты права. Поэтому я расторгаю твой трудовой договор.

— Куда же ты меня везешь?

— Трахаться. Заключим новый контракт. С более щадящими условиями. Ни какой общаги и сопляков с горящими глазками.

— Ревнуешь, Рома? Зря. И контракта не будет. Работу кроме меня никто не закончит. Вези меня в Скайхэнд. А потом я уеду.

Он резко выкручивает руль и автомобиль подпрыгнув, застывает на обочине. Достаточно пустынная улица, в спальном районе. Автомобиль тонированный в хлам. Вообще по всем законам в нашей стране тонировка запрещена. Сотников законы знает. И пишет свои собственные. Машина затихает. Рома откатывает сиденье назад. Распахивает полы своего пальто. И рывком, вот слишком легко, усаживает меня на колени. Дергает волосы и лицо к себе. Пальцами ведет по стрелкам на колготках. Меня словно кошки драли. Только, не смешно совсем. Горячая волна желания закутывает в плотной пеленой сознание.

— Ты все еще веришь в свою свободу, Дарина? — меня пугает эта фраза. А тело начинает пульсировать от сладкого нетерпения.

6

Рома