Время не лечит

— Красавица. Вкусная моя девочка, — как же она стонет и кричит. До искр перед глазами дергает меня за волосы. Но, Боже, какой восторг! Как сейчас счастлива моя душа. Я не просто трахаться хочу. Это другое. Впервые в своей поганой, одинокой жизни я любить хочу. Любить долго, нежно. Да от этой слащавой нежности меня распирает. До слез. Настолько поглощен нашим общим единением.

Она кончает от того, как я бью языком по клитору. И пальцами проникаю внутрь. Нависаю. И вталкиваю член, заполняя полностью. Она дикая. Притягивает мое лицо. И слизывает свою смазку с моих губ. Целуемся, как одержимые. И жестко тараню ее горячую пульсирующую пещерку. Как же хочу кончить внутрь. В нее. Чтобы до последней капли она ощущала мое извержение. И Даша сильно прижимает меня к себе, скрестив свои щиколотки за моей спиной.

Раздвигаю ее ножки и заливаю спермой подрагивающий плоский животик. Прижимаюсь и целую. Из меня выкачали силы. Все тело покалывает от пережитых виражей.

Падаю рядом и переворачиваю ее на себя. Так что моя сперма размазывается между нашими влажными телами. Девочка моя утыкается лицом мне в шею и тяжело дышит.

— Ром, а что если я попрошу тебя стать моим парнем.

Я застываю. От неожиданности. Вот это номерок! Нет, я конечно встречал дам впереди планеты всей. Одна меня однажды так скрутила, что думал, сдохну во время жесткого траха. И жениться предлагали. Да чего только не было. Но Дарина?! Она же, как песчаная буря. Вроде бы вот, на ладони. А все сквозь пальцы убегает. Прикладываю ладонь к ее лбу. А потом поднимаю ее лицо. Глазки довольные, удовлетворенные и игривые.

— Ром, это не то, что ты подумал. Я не претендую на твою свободу. Понимаешь, хочу порадовать маму. Она все, что есть в моей жизни. Она для меня самый дорогой человек. — не ожидал от нее сегодня откровений. Ведь, про своего отца и брата так ничего и не сказала. А я ждал. Хотел услышать. — Мама постоянно пытается меня вытолкнуть в нормальную жизнь.

Да, а я надеялся на другой вариант. Дурак. Девочка волнуется о матери. Ей есть о ком волноваться. Она предложила это лишь с одной целью. Разворошить молчание Альбины. Скулы сводит. От меня ей ничего не нужно. Понимаю. И как-то задевает. Она единственный человек. Которому, хочется дать многое.

Перевернул Дашу. Так чтобы мы лежали лицом к лицу.

— Давай. Я согласен.

— Вот так просто? Без условий? — малыш, какие глазки. Зрачки вновь вернулись в норму. Открывая прозрачную каемку небесной лазури. Губки припухли. Жестоко я их покусал. Кажется, что чуть надавить и кровь выступит. Злодей! Пальцем ласкаю губку. Щечку.

— Почему же. С условием. Подпишешь контракт. Со мной. Начнем вместе троить твою карьеру. Не с Альбиной. У нее нет ни каких полномочий. И жить будешь в этой квартире.

— Какие-то странные условия. Они выгодны мне. А не тебе. И про Альбину давно поняла. Но я здесь, в любом случае, благодаря ей. — слушаю и понимаю, я сам иду не правильным путем. Попытками удержать наоборот отталкиваю. Не умею. Не знаю, как строить отношения. Как привязать нас друг к другу. А сомнений нет. Совсем. Задуматься о таких вещах для меня нечто новое. И сложное.

— Ты права. Ей. За это благодарен.

Заправляю прядь светлых волос за ушко. Тянусь и накрываю девочку одеялом.

— Надо в душ.

— Поспи, моя хорошая. — не Даша, а моя Душа.

— Меня так мама называет.

— Дарина. Для тебя мог бы сыграть любую роль. Даже если игра длиною в жизнь.

Милый маленький котенок. Прижимаю ее к себе. И слышу мирное дыхание. Она верит мне. Она на самом деле доверилась мне. А я умалчиваю об очень важных вещах. Как и она сама. Так что могу требовать, если сам не особо честен. Ее мама тоже ничего не знает. Потом. Я скажу. Позже. А пока помогу этой маленькой семье. Я хочу поддержать. Хочу сделать что-то хорошее в этой жизни. Так мало делал хорошего самому себе. Нет, не жалуюсь вовсе. У меня все очень даже эпично и ярко все складывалось. Фейерверки собственных неприглядных выходок прожигали дыры в моей судьбе. В подростковом возрасте изо всех сил пытался привлечь внимание родителей. Травматология, детская комната милиции, стоматология, и просто путешествия автостопом. Ну и куча еще всякой дребедени. Я искал внимания. Пользовался достатком родителей и даже известностью, в то время, бабушки. Да! Я был тот еще пройдоха. Когда остановился, не понимаю. Просто в какой-то момент бабушка отправила меня учиться за границу. И все. Я начал жить ради себя самого. Не без греха, конечно. Но жил, воспитывал себя сам. И учился на своих ошибках. О смерти родителей узнал не сразу. Да. Бабушка забыла мне сообщить. Как-то так. О смерти отца узнал от того, кто в тот момент был директором Скайхэнда. Фирма загибалась. А без наследника и права подписи, вообще шла ко дну. Пашка, мой закадычный дружок. Такой же прожигатель жизни и весельчак. Его и сделал на тот момент управленцем Скайхэнда. Не бабушку. Она и не особо желала этого. Кажется, все это было в другой жизни. Как-то все теперь совсем иначе.