Время не пахнет

Голос Марио был спокоен. Его слова, словно ледяной душ, окатили остальных, и Йоргенсен почувствовал, как тают его собственные страхи. По правде говоря, ни он сам, ни его компаньоны настоящего страха не испытывали. Их смятение объяснялось другим – они попали в центр невероятных событий, никак не вязавшихся с полученной информацией. Обстановка была выше их понимания. И посланца всемогущей Федерации, отправленного на захудалую планетенку, это не могло не унижать.

Йоргенсен снова посмотрел на город. Кое-что начало проясняться. Казалось, низкие строения объединены в группы от восьми до двенадцати домиков, связанных тропками. Группы между собой соединяли петляющие меж деревьев дорожки. Издали это все казалось формацией из гигантских живых клеток.

Поведение туземцев по-прежнему ставило в тупик – большую часть времени они разгуливали с пустыми руками и, похоже, не подозревали, что такое работа. У них не было даже никакого разделения труда. Более того, жители Далаама, казалось, вообще не имели профессий.

«Как живут туземцы? Где добывают пищу? Кто одевает их?»

Люди выглядели беззаботными – большего Йоргенсен с тысячеметровой высоты уловить не мог.

Быть может, в Галактике Игона наилучшим образом соответствовала понятию рая? Чиновники Арха обосновали необходимость «коррекции истории» Игоны «агрессивными и воинственными устремлениями ее обитателей». Это совершенно не вязалось с тем, что наблюдал Йоргенсен. Но официальные соображения Арха редко совпадали с истинными. Они просто позволяли излишне щепетильным членам коммандос не испытывать угрызений совести. Единственное, что двигало Архом, было укрепление собственной власти.

Принципы «коррекции истории» были на удивление просты. В первые времена вмешательство коммандос было чисто материальным – физическое уничтожение неугодных людей, городов и целых планет. Но с веками появились иные способы воздействия. Коммандос обрабатывали коллективную психику общества. Они вводили в подсознание некоторого количества индивидуумов понятия, мнения, иными словами, «архетипы» мышления, которые через несколько десятилетий проникали в коллективное подсознание. И тогда вспыхивали войны, процветающие цивилизации загнивали по неведомым причинам. И никто не подозревал, что зародыши их гибели были привиты им десятилетия назад коммандос темпорального воздействия. Чаще всего эти зародыши представлялись безобидными мелочами, но, развиваясь, оборачивались социальным раком.

Таким чудовищно-безжалостным, невидимым и неотразимым оружием пользовалась Федерация в своей неправой борьбе с будущими конкурентами.

«Это – преступное оружие», – говорил себе Йоргенсен, наблюдая спокойную и счастливую жизнь далаамцев. В тщательно опечатанной металлической коробке, которая лежала в одном из его карманов, хранились записи для гипнотического внушения разрушительных идей. Ему захотелось выхватить эту коробку и забросить подальше. Но он не мог решиться на это. Его слишком долго воспитывали в духе верности Федерации.

«Что думают другие? Марио, по-видимому, все понимает, об этом говорит его снисходительная улыбка. Ливиус подчинился без рассуждении. Кносос – загадка, лицо редко отражает истинные эмоции этого человека. Остальных заботит собственно действие, а не цель, которую оно преследует».

Марио тронул Йоргенсена за плечо.

– Что будем делать?

– Меня мучает тот же вопрос, – ответил Йоргенсен.

Он обдумал все. Существовал лишь один выход, который на время разрешал все проблемы. «Неизвестно, согласятся ли остальные с моим решением», – подумал он.

– Надо возвращаться на Альтаир. Считайте это отступлением. Возникло слишком много новых факторов. Я не уверен в эффективности предложенного мне плана. Гипнотическое внушение может вызвать у туземцев непредвиденную реакцию и принести больше вреда, чем пользы. Быть может, туземцы способны создавать мозговой барьер. Я не могу брать на себя ответственность за возможный провал.

Здесь он лгал самому себе. И боялся, что другие прочтут правду на его лице. Он пытался понять, разгадал ли Марио истинную подоплеку его решения.

– Это означает, что на первом этапе туземцы одержали победу, – усмехнулся Марио. – Мы оставляем их будущее в покое. Они сумели посеять в наших душах достаточную панику, чтобы поколебать нас.

– Туземцы или кто-то другой, – тихо напомнил Йоргенсен.

– Вы верите в тезис Нанского?

– Не знаю, – признался Йоргенсен. – Но если он обоснован…

Марио глубоко вздохнул. Он старался казаться невозмутимым, но его снедало беспокойство.

– Понятно, – наконец выговорил он. – Я считаю ваше решение мудрым. И присоединяюсь к нему. Пусть ситуацию разберут люди Арха.

Йоргенсен облегченно вздохнул. Пока он одержал победу. Но он недолго радовался ей.

Небо над их головой было пустым и светилось, словно внутренняя поверхность раковины. На Игоне не водилось птиц.

Ливиус уже в третий раз упрямо повторял одно и то же:

– Такого еще никогда не случалось. Никогда ни одна коммандос не отступала.