Время не властно

Придурок, болван, идиот – и вот теперь дурак. Джейкоб все больше закипал. Она заплатит ему за оскорбления!

– Тогда почему он так скоропалительно женился, даже не съездив домой, не повидавшись с родными?

– Об этом тебе лучше спросить его самого, – сухо парировала Санни. – Возможно, он не хотел, чтобы его допрашивали, высмеивали или пытали. В нашей семье не принято давить на тех, кого мы любим. Сейчас женщинам совсем не нужно расставлять капканы на неосторожных мужчин. Более того, Хорнблауэр: вы нам не нужны.

На сей раз он шагнул к ней:

– Не нужны?

– Нет. Мы способны сами себя прокормить, сумеем нарубить дрова, поехать, куда нам нужно, вынести мусор. И… и даже починить тостер! – добавила она, небрежно махнув рукой в сторону разложенных на столе деталей. – Мы умеем делать все, что нам нужно, и прекрасно обходимся без вас!

– Ты кое-что упустила.

Ее подбородок взлетел чуточку выше.

– Что?

Он сам не понял, что произошло. Санни и ахнуть не успела, как он бросился к ней и стал целовать. Когда не ожидаешь удара левой в челюсть, естественно, не успеваешь и уклониться.

Она что-то шептала. Джей-Ти чувствовал, как шевелятся ее губы. Наверное, она произносит его имя, подумал он и вздрогнул. Он был зол – более чем зол, – но его взрывной темперамент еще никогда не доводил его до настоящей беды.

А сейчас он в беде. Он понял это, едва взглянув на Санни.

Он чуть отстранил ее. Она вынула руки из карманов и уперлась ему в плечи – не сопротивляясь, но и не сдаваясь. А ему хотелось, страстно хотелось, чтобы она забилась в его объятиях. Отбросив все мысли, он впился в ее яркие соблазнительные губы и целовал ее до тех пор, пока с них не слетел вздох удовольствия.

Санни поняла, что правильно оценила его: он действительно похож на оголенный провод.

Ее так трясло, словно по ней проходил ток, – а он все сильнее, настойчивее прижимал ее к себе. Она покорилась. Тело как будто заряжалось от него энергией, теперь оно горело огнем. Зато голова сделалась легкой, все мысли куда-то улетучились, растаяли, как рисунки цветными мелками под дождем.

Мышцы у него на плечах вздулись; когда она прильнула к нему, то услышала, как прерывисто он дышит. Он излучал страсть – бешеную и зрелую. С таким она еще не сталкивалась. И тем не менее отвечала ему такой же страстью.

Она трепетала в его объятиях. За долю секунды он довел ее от оцепенения почти до бешенства. За свою жизнь Джейкоб знавал немало женщин; он знал, как доставить и получить удовольствие. Но еще ни разу не испытывал ничего подобного. Санни идеально подходила ему. На его страсть она отвечала своей страстью. На его желание – своим желанием.

Он провел рукой по ее коротким волосам. Теплый шелк. Пальцы скользнули ниже, по нежно изогнутой шее. Горячий атлас. Языком он попробовал на вкус ее губы, и она прижалась к нему.

Еще никогда он так быстро не терял самообладания и не взмывал в такую заоблачную высь.

Ему стало больно. А ведь раньше ему еще ни разу не становилось больно от желания. Он пошатнулся – как будто от голода или недосыпа. А еще вдруг подступил страх. Ему показалось, что отныне он больше не хозяин своей судьбы.

Вот почему он буквально оттолкнул ее от себя, впившись пальцами ей в плечи. Он задыхался, как будто долго взбирался в гору. Глядя на нее, он подумал, что перед ним разверзлась бездна, на дне которой острые, зазубренные скалы и кипящее море.

Она ничего не говорила, только не отрываясь смотрела в его глаза, ставшие вдруг огромными и темными. В тусклом зимнем свете она стояла неподвижно и молча.

– Кажется… – Голос Санни был таким слабым, что ей пришлось замолчать и восстановить дыхание. – Кажется, ты так нестандартно хотел доказать мне свою правоту?

Джейкоб сунул руки в карманы и почувствовал, что она обзывала его совершенно справедливо. Он действительно дурак.

– Если бы я этого не сделал, я бы врезал тебе в челюсть. – Так или иначе, а в нокауте оказался он.

Отдышавшись, Санни кивнула.

– Если ты собираешься какое-то время жить со мной под одной крышей, нам придется кое о чем договориться.

Как она быстро оправилась, подумал Джейкоб с неожиданной для себя горечью.

– Насколько я понимаю, ты предлагаешь мне жить по твоим законам?

– Да. – Санни очень хотелось сесть, но она заставляла себя смотреть ему в глаза. – Спорить можно обо всем. Я тоже люблю хорошенько поспорить.

– Ты очень соблазнительна, когда распаляешься.

Она открыла рот – и тут же снова его закрыла. Каков наглец!

– Тебе придется как-то усмирять себя.

– Смирение – не моя добродетель.

– Иначе отправишься спать в палатке под деревом – а снега выпало довольно много.

Джейкоб покосился на окно:

– Я подумаю.

– Вот и хорошо. – Санни снова глубоко вздохнула. – И хотя мы с тобой не слишком нравимся друг другу, раз мы вынуждены жить под одной крышей, постараемся оставаться цивилизованными людьми.

– Красиво говоришь. – Ему захотелось погладить ее по щеке, но он благоразумно удержался. – Можно кое о чем тебя спросить?

– Можно.

– Ты всегда так радикально относишься к мужчинам, которые тебе не нравятся?

– Не твое дело! – Она снова порозовела.