Время не ждет

Отмахиваюсь… уже не от вредности. Посещение завода запланировано не на какое-то время, а «вообще». Митинг ради капиталиста собирать не будут, так что нет особой разницы, когда я пройдусь по цехам.

Многого от меня не ждут, по крайней мере на АМО. Дания незаинтересована в «дубоватых» советских грузовиках. Америка с её кризисом перепроизводства — тем более. В обратном направлении тоже нечего предложить — Дания не автомобильная страна, а США держит санкции против СССР. Так… разве что пустить пыль в глаза масштабами производства. Здесь почему-то любят водить иностранцев на крупные заводы, вроде как хвастаются.

Нет, Айдар мог что-то пообещать заводчанам от своего имени, но это уже его проблемы. Мы с ним и не поладили как раз потому, что наглый татарин пытался «построить» меня. И ладно бы ради дела, я б ещё стерпел. Не «построился» бы, но хотя бы понял. Под свои хотелки, случайно выяснилось.

— «Клуб джиу-джитсу завода АМО», — Прочитал я неверяще, — что за…

— Японские коммунисты открыли, — С гордостью, и чуть-чуть с одышкой, поведал догнавший меня Айдар — так, будто сам принимал непосредственное участие в открытии клуба, — их сейчас много по стране открывается. В Японии очень сильны позиции коммунистической партии, подтверждением чему служат павшие товарищи!

Дальше куратор поведал мне, что за последние несколько лет порядка тридцати тысяч[155] японских коммунистов было убито полицией, искалечено и сгинуло в тюрьмах. И опять какая-то дурная гордость, мне её не понять…

— У советских собственная гордость[156], — Пожимаю плечами.

— Да! — Радостно закивал Айдар, не опознав «родного» классика. Сияет…

Отмороженные японские коммунисты не раз и не два попадали в моё поле зрения. Акции они проводят порой масштабные, так что «долетает» и до западных СМИ. Не то чтобы «жареная» тема, США с Японией в настоящее время дружат, но нет-нет… Сочетание угрозы «азиатской» с «коммунистической» — больная тема янки.

Но додзё… да ещё и «много»? Что-то явно пошло не так.

— Сотрудничаем… — Продолжил куратор, не обращая внимания на некоторую мою задумчивую заторможенность.

— … настоящие уличные бои с полицией, много хороших мастеров… передавать опыт…

Япония и СССР? Смотрю ещё раз на вывеску, и… фантазия отказывает напрочь. Даже близко не могу представить, что может родиться от такого противоестественного союза.

Советский интернационализм и японский коммунизм с националистическим душком… Это, между нами, ой.

В прошлой ветви истории японцы без душевных терзаний резали всех НЕ японцев. Обычные солдаты, вчерашние рыбаки, крестьяне и рабочие, не какие-то отборные палачи. Отдали приказ, и резали. А что? Всё равно не совсем люди… не японцы. А тут… много будет крови. Не знаю ещё, где конкретно прорвётся, но будет. Чую.

— Поспешим на завод, — Прерываю татарина. На душе пасмурно. Вроде бы и здорово — история отклонилась от накатанных рельс, но оказывается, это страшно. Жить — понимая, что прежний мир разрушен. Окончательно и бесповоротно. К лучшему ли?

Снова вспоминаю иероглифы… не факт. Слишком много ненависти между японцами и теми же китайцами. Давней ненависти, заслуженной.

На проходной спросили документы и позвонили по внутреннему телефону. Через несколько минут спустился начальник не самого крупного ранга с парочкой молодых парней позади.

— Для Лихачёва я слишком мелкая сошка, — Мелькает мысль, — или обиделся? В прошлый раз я довольно резко выразился о культуре производства.

Лихачёв до меня не снизошёл, но подтянулся «поручкаться» главный инженер.

— Ну что, — Переодевшись в купленную здесь же в Союзе, спецовку из конопли[157], — господа-товарищи? Чем вы хотите меня удивить?

* * *

— Горячий, — Подытожил Макар, проводив заокеанского гостя, — и болтун первостатейный.

— Лихо ты, — Одобрительно качнул головой товарищ, — как раскрутил-то!

— Дуриком, — Пожал плечами Макар, учащийся в техникуме при заводе без отрыва от производства, — Подначил, и всё… легко повёлся, кто ж знал? Ты это… мастеру скажи, что я к Лихачёву на доклад, пусть не ждёт. Сказать надо, что Ларсен этот язык за зубами не держит.

— Ага. И это! — Товарища озарило, — Ты давай, скажи Ивану Алексеевичу, что если уж тебе столько выболтал, то ему самому ещё сильней проболтаться может. Пригласить его, да и… с подходцем, а? Типа такой почёт… любим-цалуем… а?

— Цалуем, — Передразнил Макар, — Ну! Ну, не дуйся! Нормальный подходец, так и скажу, что Санька Ермолов подсказал.

… — да не соображает он в инженерных делах, Иван Алексеевич, — Получасом позже докладывал рабочий Лихачёву, — отвечаю! Видно, что в механике в общем-то разбирается, понахватался по верхам. Может, как этот… финансист, чего знает по технике. Ну… водили, показывали… не знаю! А стратегического мышления в этой области нет!

— На антисоветчине, говоришь? — Лихачёв переглянулся заговорщицки с парторгом и главным инженером.

— Агась! Хм… то есть да! Сказать ему, что в Союзе всё лучшее, да пальцем ткнуть — сразу жабой надувается и кидается обратное доказывать. Если есть что сказать, то и с примерами. Вот…

Замусоленный блокнот пошёл по рукам.