Время не ждет

Очень уж удачно складывается всё для Германии с этими договорами! Уровень жизни подскочил так резко, что даже завзятые русофобы и антикоммунисты ворчали нынче негромко. Ибо убеждения, это одно… а вот подскочившая почти на четверть покупательская способность марки — совсем другое!

Наголодавшиеся немцы проголосовали желудками. Да и уважение к сильному противнику осталось. Вместе с опаской…

— В принципе… — Бредов задумался ненадолго, — что мы теряем? Коммунистические идеалы не для меня, но по большому счёту, дружба с Советами в настоящее время нам выгодней, чем с англосаксами. Жёсткой экономической и политической привязки к Великобритании и США у нас нет.

— Пока нет… — Заинтересовался Крупп, повернув голову, — простите, продолжайте.

— С экономической точки зрения Советы нам более выгодны. Неисчерпаемый источник сырья и столь же неисчерпаемый рынок сбыта! В ближайшие лет десять наша промышленность может работать на полную мощность только на русский рынок. Вот дальше…

— Решаемо, — задумчиво кивнул Крупп, — Возможность сохранить за собой ряд стратегически важных направлений на советском рынке имеется.

— С военной же точки зрения, — Подключился уже Шлейхер, чуть скривившись, — особой разницы нет, против кого дружить будем. Германии нужна сильная промышленность и сильная армия, чтобы защитить промышленность. Хм… англосаксонский вариант предлагал идти от сильной армии к сильной промышленности. Кредиты…

— Это мы помним, — перебил Крупп.

— Прошу прощения, господа, — Повинился генерал, — привык разжёвывать очевидное депутатам Рейхстага, — Советский вариант предлагает идти от сильной промышленности к сильной армии. Мне, как военному, кажется это несколько более рискованным… с учётом англосаксов и Франции, но промышленники, наверное, имеют другое мнение?

— Нет, вы правы, — Качнул головой Крупп, — но это решаемо. Если мы сосредоточимся на Советах, Великобритания становится нам не слишком опасной — по большому счёту, опасен только её флот. А это…

Промышленник развёл руками, и по лицам присутствующих пробежали горькие улыбки. После поражения в Мировой, флот у Германии остался символическим, а немногочисленные колонии достались победителям.

— Палка о двух концах, — Продолжил Крупп, — Если мы сосредотачиваемся на Советах, экономическое давление англосаксов нам не страшно. Сильный флот нужен для защиты колоний и свободной торговли. Нынче же у нас нет колоний, а свобода торговли целиком зависит от Вашингтона и Лондона.

— Хартленд[38]?

Слово прозвучало, и представители элиты задумались.

— Идея интересная, — Крупп пожевал губами, вытащив сигару и держа её чуть на отлёте, — Единственное, что меня останавливает, так это идея Мировой Революции.

— А вот тут у меня хорошие новости, — Папен улыбнулся впервые за несколько часов, — Советы потихонечку отходят от идеологии Мировой Революции. Дескать, не все народы имеют достаточно развитое самосознание для принятия коммунизма.

— Риторика? — Поинтересовался Шлейхер.

— Не в этот раз, — Папен улыбнулся ещё шире, — Так сложилось, что основные противники нынешнего рейхсканцлера Советов — убеждённые сторонники интернационализма и Мировой Революции.

— А если мы попробуем связать новые кредиты с нераспространением коммунизма в Германии и Австрии? — Резко повернулся Крупп.

— Сталин охотно пойдёт навстречу, — Кивнул Папен, — Поторгуется, конечно… хм. Но в принципе, ничего сложно в этом не вижу — всего-то подобрать правильные формулировки. Задача для дипломатического корпуса вполне решаемая.

— Думаю, Маркс охотно пойдёт нам навстречу, — Шлейхер расправил плечи, — он социал-демократ, но уж никак не коммунист! Если вдобавок пообещать ему нашу поддержку, мы сможем рассчитывать на определённые уступки.

— Политическое единство страны? — Папен на секунду прикрыл глаза, — Да, вы правы.

… — Сталин, несмотря на потрясающий интеллект, не вечен, — уверенно говорил Бредов, — а стратегически мы его переиграем. Элита Германии — плоть от плоти немецкого народа! Высокообразованного, умного, воинственного! Коммунисты же вынуждены играть по другим правилам, с положительной дискриминацией в пользу национальных меньшинств.

— На начальном этапе это принесло Советам необходимую поддержку, но сейчас такая политика вызывает ропот у славянских народов России. Нацмены же, и без того склонные к формированию диаспор, чувствуют такие настроения и воспринимают как угрозу. Интернационализм такими группами часто трактуется однобоко, в выгодном для себя ключе. Классическая политика двойных стандартов!

— В национальных республиках власть по сути принадлежит местным — в независимости от деловых и моральных качеств последних! Советы стали заложниками политики интернационализма, и не только в республиках!

— Властные структуры самой России буквально напичканы инородцами, которые работают, привычно опираясь на родственные связи и землячества. Опять-таки без учёта профессиональных качеств, ценится прежде всего родственная кровь и верность.