Время не ждет

— Разовьёте потом ваши идеи, — Приказал Вирт.

— Венгрия, — Маркс окинул взглядом соратников, — есть мысли?

— Нейтралитет, — Подал голос Брюннинг, — националистические настроения там сильны чрезмерно, как и территориальные претензии едва ли не ко всем государствам Восточной Европы, и отчасти Австрии.

— Не согласен! — Отозвался фон Кюстов, впервые подавший голос, — Националистическая и антикоммунистическая настроенность Венгрии имеет свои плюсы. В частности, мы покажем миру, что не ориентируемся исключительно на славян, и не стали чрезмерно социалистическими. Не стоит забывать и об Италии, имеющей тесные связи с венгерским королевством! Союз!

— Против! — Высказался Ленц, — Венгерские правители настроены реакционно и могут выкинуть любой фортель. Хорти[94], Бетлен[95], Гёмбёш[96] — все правые, и все, решительно все, проводят политику удавки на народной шее!

Кроме фон Кюстова, имевшего в Венгрии коммерческие интересы, другие Центристы высказались против союзнических отношений, решив ограничиться нейтралитетом.

— Последний вопрос на повестке дня, — Сказал Маркс, еле заметно нервничая, — сугубо партийный…

Рейхсканцлер говорил негромко и все невольно притихли, прислушиваясь.

— … и весьма щепетильный. Так что…

Он сделал паузу, показав глазами на дверь, но никто не ушёл.

— Крайне правые, — Вильгельм Маркс облизал пересохшие губы, — с ними нужно что-то делать.

— Что-то… — Лен стукнул слегка кулаком по открытой ладони, глядя на рейхсканцлера, и тот кивнул.

— Именно так, молодой человек. Закон… все они побывали в тюрьме, да не по разу. Все вышли, и только чудом не стали во главе Германии. Чем это могло закончиться для Фатерлянда, говорить не нужно.

Присутствующие помрачнели, ситуация в те дни висела на волоске. Приход нацистов к власти, поддерживаемых англосаксами, означало неминуемую войну с Россией. Снова.

Мало кто сомневался, что Германии по силам выиграть эту войну, но… не для себя. Как это бывало не раз и не два, плодами немецких побед воспользовался бы Альбион. Или США, что один чёрт…

— Удачный переворот, и некогда опальные политики уже на троне из чужеземных штыков, — Образно сказал Ленц, мрачнея, — Это… может быть проблемой. Готов взяться, но не знаю, как подступиться, нет ни идей, ни… соответствующего опыта.

— Я возьмусь! — Тяжело встал Брюнниг, — Камрад прав — удачный переворот может изменить всё! Нам не нужны оппозиционные лидеры, ниточки от которых тянутся за пределы Германии.

— Я думаю, — Ленц бледный, но настроен решительно, — это наше общее дело. В… санации должны поучаствовать все мы, пусть и не обязательно… буквально.

Никто из Центристов не опустил взгляда, чистоплюи до политических вершин не добираются.

— Единогласно, — Подытожил Маркс, не скрывая облегчение.

Глава 34

— Машенька! — Обрадовался рыбак девчушке лет восьми, приближавшейся по тропинке с холщовым узелком, — Ты как раз вовремя свеженького хлебушка принесла, у меня и уха аккурат поспела! Садись поснедай!

Разлив наваристую жидкость по металлическим мискам, немолодой мужчина выложил на листы лопуха крупные куски вареной рыбы, чтоб остыли, и принялся несколько назойливо потчевать гостью. Как это бывает у мужчин, он суетился вокруг ребёнка, сам не притрагиваясь к миске.

— Ты ешь-ешь! — Суетился он, — С травками! Вы в деревне и не едали никогда такую!

Пятнадцать минут спустя девочка вприпрыжку бежала по тропинке, ведущей в деревню, а Порфирий Иванович смотрел вслед с лёгкой улыбкой. Старый филер с равным успехом мог стать незаметным или выпятить часть внешности или характера так, что цельный образ решительно не задерживался в памяти.

Образ словоохотливого зануды, от общения с которым даже у терпеливых людей начинали ломить зубы несколько минут спустя, хорошо ложился на облик канцелярской крыски.

Сослуживцы не удивятся, случись им выслушать характеристику Иваныча от деревенских. Ну, выбрался в кои-то веки горожанин на природу… он и так-то та ещё зуда. Да и преувеличивают, наверное, мужики — не показался им человек, бывает!

Дополнял образ человека, с которым хочется как можно меньше общаться, старательно подобранное местечко для лагеря, полное комарья. По всей Карелии такое искать будешь, а гаже не найдёшь! Но красиво, это да. И уха… с травками. Редкая гадость на самом деле.

Усмехнувшись, Иваныч выплеснул остатки из котелка.

— Всё для дорогих гостей, — Пробормотал он негромко, — Интересно, чем же девчуля провинилась, что её ко мне послали?

Уверенный, что в ближайшие пару дней деревенские его не потревожат, он за полчаса «расставил декорации» таким образом, чтобы не слишком внимательный следопыт искренне уверился — Иваныч здесь где-то рыбачит, только отошёл ненадолго. Пару «стратегических» проходов он «заминировал» — естественным образом, так сказать.

— Старею, — Вздохнул он, — не нужно ведь всё это, в самом-то деле!

* * *

Притопив в прибрежных кустах долблёнку, Порфирий Иванович аккуратно сошёл на берег, ступая сапогами по упавшему древесному стволу.