Время не ждет. Материалы к жизнеописанию и духовному наследию протоиерея Василия Ермакова

Священник Валерий Поведский с зятем В. И. Петровым и внуком Димой. 1958 год (архив В.И. Петрова)

Это великое дело духовного просвещения было уничтожено с приходом советской власти в 1944 году. Некоторые из священнослужителей ушли с немцами за кордон. Остальные остались встречать советскую армию. Этих мучеников за православие сослали в Сибирь. Там они и погибли.

Что касается национального возрождения, как писал отец Василий в книге «46 лет на службе у Бога», то после всех катаклизмов революции и гражданской войны, уничтожения целых сословий русских людей, в том числе и духовенства, время для этого тогда еще не настало. Двадцать лет безбожия и оголтелой атеистической пропаганды не прошли даром[13].

Вернемся в страшный 1943 год, к судьбе болховчан, попавших в неволю. Пленных хотели везти в Германию, но повернули на Эстонию, и первого сентября 1943 года они очутились в концлагере Пылькюла в ста километрах от Таллина. Большую часть пленных отправили на каторжные работы в Германию, остальных использовали в Эстонии. Их распределили по заводам и крестьянским хозяйствам. Политика фашизма была ярко выражена в одном из выступлений Гиммлера: «Русские люди должны быть увезены в Германию, став ее рабочей силой». План этот осуществлялся неукоснительно и жестоко.

Под Таллином было три концлагеря: Клоога, Пылькюла и Палдиски. В основном в них находились жители Ленинградской, а затем и Орловской областей. Заключенных содержали в нечеловеческих условиях: практически не кормили, поили тухлой или ржавой водой. Смертность была очень высокой из-за болезней и голода. Спали вповалку на земле. Ложишься вечером, поговоришь на ночь с соседом, а утром он уже остывший. На зеленой полянке около Пылькюла каждый бугорок напоминает могильный холмик.

В справке, выданной батюшке в Национальном архиве Эстонии, лагерь Пылькюла, в котором он содержался, значится как карантинный лагерь военных беженцев, в который отправляли на принудительные работы. Получив такую справку, батюшка страшно расстроился. На самом деле, как говорил он, это был настоящий концентрационный лагерь, в котором применялись пытки, в котором, так же как и в знаменитом зверствами нацистов лагере Клоога, устраивались костры для сожжения людей. И здесь мы видим подмену и замалчивание исторических фактов. Беззастенчиво завышая количество жертв «советской оккупации», эстонские историки преуменьшают число жертв оккупации нацистской. Известно, что Эстония во время войны была покрыта сетью концлагерей. Охраняли лагеря эстонские полицейские, они же, вместе с немецкими эсэсовцами, участвовали в ликвидации концлагерей перед приходом советских войск.

Из протокола осмотра концлагеря Клоога, произведенного прокуратурой Эстонской ССР от 29 сентября 1944 года: «В 700 м к северу от лагеря, на поляне, в 27 м от лесной дороги расположены на одной линии, на расстоянии 4 м друг от друга, четыре костра, из которых первый в приготовленном виде, а остальные три сгоревшие. Площадь костров 6 на 6,5 м. Костры состоят из 6 положенных на землю бревен, поперек которых уложен ряд жердей, на которые в свою очередь уложен ряд 75 см сосновых, еловых поленьев. Посередине костра вбиты четырехугольником четыре жерди на расстоянии 0,5 м друг от друга. На жерди редко набиты тонкие поленья, что, по всей вероятности, должно было изображать трубу. На сгоревших трех кострах сохранились с западной стороны углы костров. На нижнем слое дров лежат трупы со сгоревшей нижней частью туловища. Трупы лежат лицом вниз, некоторые из них – со свесившимися вниз руками. Два трупа с лицами, закрытыми руками, ладони рук плотно прижаты к лицу и пальцами закрыты глаза. По сохранившимся частям трупов видно, что на костре трупы находились по 17 в одном ряду и таких рядов на костре 5, причем головы трупов второго и следующих рядов лежат на ногах предыдущих рядов. На первом слое трупов лежит слой дров, и на дровах – второй слой трупов…»[14]

В 2005 году памятник жертвам концлагеря Клоога был осквернен эстонскими неонацистами.

Узники лагерей прекрасно понимали, что их ожидает. Известно, что в лагерном режиме мог уцелеть лишь один из десяти детей. Вася ставил икону Спасителя – ту самую, которой благословил своих детей Тимофей Тихонович, – на камень и молился своими словами: «Господи, помоги мне выжить в это страшное время, чтобы не угнали в Германию. Чтобы увидеть своих родителей». Эту икону батюшка хранил всю жизнь[15].

Слава Богу за то, что людей в этом страшном горе поддержало эстонское православное духовенство.