Время не ждет (сборник)

Батюшка снова ей кланяется:

– И у Вовки твоего, Христа ради, прощения прошу.

Это уже было слишком, женщина повернулась и снова побежала прочь, хотя и здесь за нею никто не гнался. С тех пор мы ее в наших местах больше не видели.

Первая седмица Великого поста. Да, это очень напряженное время. Скудная еда и ежедневные долгие службы с десятками поклонов. Но именно в эти дни, как ни в какие другие, храмы наполняются множеством молящихся.

Подходит она к концу, и жалко. Вместе с ней уходит в прошлое что-то такое для тебя очень важное и по-настоящему ценное. И в то же время не ощущается трагедии, потому что ничего в нашей жизни просто так не проходит, но становится частью тебя и называется опытом.

Вперед в прошлое

– Батюшк, – радуется моя староста, – к нам гости!

И бежит из трапезной навстречу отцу Нафанаилу. Он у нас гость, к сожалению, редкий. Потому всякий раз его приезд превращается в событие для всех, кто его знает и любит, а не любить его невозможно. Просто вы его не знаете, а то бы точно так же радовались его приезду, как и мы.

Отец Нафанаил человек огромных размеров и большого сердца. Внешность его весьма колоритна, а сам он по-детски наивный, доверчивый и совершенно беззлобный человек. Общаясь с ним, начинаешь верить, что сердце способно занимать большую часть человеческого тела.

Не имея систематического образования, но обладая поразительной памятью, он превратился в энциклопедиста сегодняшних дней. Кажется, нет такого вопроса, в обсуждении которого батюшка не мог бы принять участия, но особым его коньком, любимым детищем стало старообрядчество.

Не знаю, есть ли сегодня специалисты, разбирающиеся в этой теме лучше, чем наш отец игумен. Разумеется, что в округе все антиквары и букинисты – его лучшие друзья. Как только где-то появляются дореволюционные издания старообрядцев, первый звонок, естественно, ему. Благо что в нашей местности, во всяком случае – раньше, старообрядцы селились во множестве.

Как-то в разговоре со мной он спросил:

– Батюшка, ты действительно не знаком с отцом Лаврентием?

Нет, конечно же я и раньше был наслышан об этом человеке, настоятеле старообрядческого храма, находящегося в нашем благочинии, но вживую никогда не встречался.

– Ты же миссионер, отче, и для тебя это непростительно. Так что готовься, я тебе позвоню, и мы обязательно к ним съездим.

Ехать в гости и без подарка неудобно, поэтому соображаю, что бы такое можно было им подарить? И вспоминаю, что на днях мне принесли старинную книгу. Это была богослужебная Минея, не представляющая для нас особой ценности. Стал смотреть, книга очень старая, видно, что реставрировалась где-то уже в середине XVIII века. Но главное, издана она была еще до времени патриарха Никона. Продавать подарок никогда не стану. Менять ее на что-то еще? Я не любитель. Пожертвовать в местный музей? Зачем? Пускай книга возвращается к тем, кому она по-настоящему нужна. Тем более что когда-то она им и принадлежала.

Поэтому когда отец Нафанаил предупредил меня:

– Завтра заезжаю за тобой, и едем к отцу Лаврентию, – то, не стану скрывать, я обрадовался предстоящей совместной поездке.

Батюшка заходит в трапезную, всех благословляет и обнимает.

– Ой нет, дорогие, спаси вас Бог, чай с отцом Александром мы будем пить в гостях.

Я беру большой старинный фолиант, и мы садимся в его «Волгу».

Через некоторое время машина въезжает в город N-ск, долго еще крадемся узенькими дорожками между частными домами. Вот и нужный нам дом, обнесенный высоким забором. Стучим, и нам открывают. Встречает нас сам отец Лаврентий, энергично вышагивая навстречу.

Хозяин дома – пожилой уже крепыш, среднего роста, с седыми удлиненными волосами и отрытым взглядом пронзительных глаз. Отец Нафанаил представляет ему меня, а тот, в свою очередь, знакомит нас с диаконом Вениамином.

Диакон – прямая противоположность отцу Лаврентию. Небольшого роста, сухощавый и от этого кажущийся выше ростом. Прекрасное лицо аскета, если бы я писал образ древнего святого, то непременно бы просил его позировать. Его взгляд – взгляд интроверта. Он смотрел на меня, но казалось, что продолжает смотреть в самого себя, не позволяя новым впечатлениям нарушить его внутреннее равновесие.

Знакомясь с отцом диаконом, вспоминаю, что лицо его мне уже знакомо. Года за четыре до этого мы с ним встречались. Как-то, проезжая по улицам города N-ска, я увидел храм, о существовании которого раньше не подозревал. Мне объяснили, что этот храм принадлежит старообрядцам-поповцам. Вот в нем-то мы и познакомились с отцом Вениамином. Храм еще восстанавливался, и меня тогда удивило, что работал он в нем один. В течение почти десяти лет с небольшой группой помощников человек строил храм. В памяти об этой встрече у меня осталось ощущение его одиночества и отчужденности от мира.