Время не знает жалости

— Чтобы я тебя поцеловал, не обязательно было четыре часа таскать меня по развлекательному центру, — сказал он с усмешкой.

Я не ответила. Не знала, что сказать. Развернулась и пошла к дому. Разве ему объяснишь, что все, что он говорит о человечестве в целом, почему-то больно ранит меня? Что я хотела вырвать его хоть на миг из той раковины, куда он забрался, забаррикадировался, забыв обо всем мире?

В Эде не было ненависти к людям. Только страх. Да, именно страх еще одной ошибки. Но жизнь — это не клуб «Комета». Это прогулки, развлечения, кино. И многое-многое другое. Почему он не хочет этого видеть? Почему закрылся от мира? Он ведь человек сейчас, пусть ему и доступно больше, чем любому из нас. И я не хочу, чтобы он думал обо мне так же, как обо всем мире.

На месте эйфории образовалась пустота и горечь. Слезы навернулись на глаза. Зачем я вообще потащила его на свидание? Для него это — лишь глупая затея. Разве не видно?

С трудом попала ключом в замок.

Кирилл материализовался в прихожей. Быстро Эд его прислал.

— Ты расстроена?

— Какой наблюдательный, — ответила я, стараясь скрыть слезы.

— Кто тебя обидел? — не унимался приставленный телохранитель.

— Жизнь меня обидела. Умом, — ответила я и пронеслась в комнату, захлопнув за собой дверь.

К счастью, Кирилл не пошел за мной. Я слышала, как включился маленький телевизор на кухне. Как же все запуталось! Хотела понять, что чувствую к Эду. Поняла. И теперь жалею. Лучше было не знать.

Глава 15

Утро не внесло ясности в мысли. Наоборот, поселило больший разброд. Не радовало даже то, что студентам дали свободный день на подготовку к экзамену и можно было остаться дома. Я сидела на кухне, обложившись конспектами, и меланхолично перемешивала сахар в чашке чая. Вместо лексикологии в голове мелькали обрывки вчерашнего вечера. Выставила себя идиоткой. Снова. Любовь зла, да?

Голос Кирилла на мгновение вывел из оцепенения:

— Сахар уже давно растворился.

— Что ты говоришь? — вздрогнула я. — Ах да…

Парень сидел напротив, битый час наблюдая мою борьбу с конспектом. Сначала заинтересованно, потом скучающе, и вот теперь — жалостливо.

— Помочь?

— Ты разбираешься в лексикологии?

Я захлопнула тетрадь и обхватила голову руками.

— Немного. Наверное, хуже, чем ты. Я не на инязе учился.

И все-таки я дура. Бесчувственная дура. Иначе не назвать. Сижу тут, горюю по любви и лексикологии. А передо мной — человек, который пару дней назад чуть не умер и заключил сделку с Эдом, чтобы выжить. У него ведь была своя жизнь. Да, отвратительная, судя по тому, как и где мы встретились, но — своя. И тут на его голову свалились мы. А вместо того чтобы спросить, все ли в порядке, я сижу тут над конспектом и сокрушаюсь о неудачных отношениях.

— Помоги.

Я решила начать с малого и пододвинула конспект. Минут десять спустя поняла, что «немного» для Кирилла — понятие растяжимое. В лексикологии он разбирался отлично, объяснял доходчиво и так, что я схватывала на лету. Ничего себе!

— Где ты учился? — в изумлении спросила я.

— Международные отношения, — ответил Игнатов. — Чуть-чуть не доучился. Но английский — это больше хобби. Мне когда-то нравилось учить иностранные языки. В другой жизни.

И как бы ненавязчиво и аккуратно узнать об этой «другой жизни»?

— Что ты так на меня смотришь? Спрашивай уже, — сказал Кирилл, и стало совсем неловко.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — усмехнулся он. — Нет, на самом деле неплохо. Бывало и хуже. А так — никакого дискомфорта. Голова не болит, и это радует.

— А почему ты… не доучился? — цеплялась хоть за что-то, чтобы не бередить раны.

— Бросил. Последний курс оставался. Но родители погибли, и я понял, что универ мне не нужен. Не могу сидеть на парах, вникать в очередную дребедень. И тогда я написал заявление на академотпуск. На год. Вот очнусь — и вернусь к учебе. Если очнусь, конечно.

— Эд держит слово.

— Это я уже понял. Он-то держит, но если я не смогу тебя защитить? Я даже не знаю, как буду это делать. Набью кому-то морду? Или просто появлюсь из ниоткуда, и обидчик заработает инфаркт? И кто вообще тебе угрожает? Если такие, как Эд, — что я против них? Объяснишь?

— Если бы я сама знала! У нас с Эдом тоже сделка. Он спас жизнь парню, которого я любила, и теперь мы вместе работаем, если это можно так назвать.

— А где парень? — поинтересовался Кирилл.

— Мы не встречались. Просто нравился. И получилось, что из-за меня попал под машину. Но когда Эд ему помог, оказалось, что между нами ничего не может быть. Мы слишком разные. Жаль, не поняла этого раньше.

— И ты влюбилась в Эда, — подытожил Кирилл.

Вот так просто? Это что, настолько очевидно?

— Да, — решила, что отрицать бессмысленно. — Но он — повелитель времени, а я — студентка иняза. Что между нами может быть?

Кирилл пожал плечами. Он казался куда более довольным жизнью, чем… при жизни, собственно.

— Не жалеешь? — спросила я.