Время не знает жалости

Я проснулась от ощущения тепла и покоя, как и всегда, когда Эд находился поблизости. Открыла глаза. Он стоял у окна и смотрел на город. Лучи восходящего солнца озаряли лицо, делая его по-неземному спокойным. В такие минуты не приходилось сомневаться в том, как мало в Эонарде человеческого. И в то же время — как много. Вот он разглядывает что-то, привлекшее внимание, и взгляд становится более живым, открытым. Можно представить, что это — птица или кошка. Вряд ли человек. Эд не любит людей.

А затем снова — пустота, отстраненность. Холодные лучи светила на белой коже. Внутри вспыхивает желание отогреть, отвлечь от угрюмых мыслей, которые заставляют высокий лоб хмуриться.

Я выскользнула из тепла одеяла, тихонько подошла к Эду и обняла со спины. Он чуть обернулся, но ничего не сказал, снова вернувшись к картине за окном. Не знаю, сколько мы так стояли. Больше всего на свете хотелось не разрывать объятий. Слишком редкая минута покоя для нас обоих.

— Замерзнешь, — первым высвободился Эд. — Не стой босиком на полу.

— Мне не холодно, — попыталась сопротивляться я, но сразу поняла: бесполезно. С ногами забралась на кровать. — Как твои дела? Разобрался?

— Почти.

Эд сел на диван напротив.

— Тогда вечером сходим куда-нибудь? Кафе или концерт? Или просто погулять?

— «Просто погулять» мне нравится больше. — Губы Эда тронула едва заметная улыбка. — Скажи, Александрина, почему ты так настойчиво пытаешься вывести меня в свет?

— Ну… — Я даже растерялась. Сказать правду? Еще обидится. Солгать? Поймет. — Знаешь, я… просто думаю, что тебе стоит увидеть, каким стал мир. Сидя в четырех стенах, пропускаешь много интересного. Время ведь идет.

— В данный момент время сидит перед тобой и слушает, зачем ему общаться со смертными.

Это попытка пошутить? Я улыбнулась. Хорошо, не отказался сразу. И не вылетел из квартиры, хлопнув дверью. А мог бы.

— Ну так что, встретимся вечером? — вернулась я к своему вопросу.

— Да, — просто ответил Эд. — А теперь прости, мне пора. Раз уж вечер ты забираешь, придется работать весь день.

В груди сразу заныло, словно он уже ушел. Подскочила с кровати, покорно сунула ноги в тапки и подбежала к нему.

— А завтрак?

— Нет, спасибо. — Глаза Эда лучились, как зимнее солнце за окном. — Мне правда пора.

Я проводила его до двери. Больше всего хотелось вцепиться в одежду, не отпустить. Но понимала — нужно ехать. Есть какие-то фирмы, которыми он занят. Есть договора со «смертными», о которых я не хотела вспоминать. И некий мир, о котором имела лишь отдаленное понятие. Другое измерение, где живут такие, как Эон и Фортуна. В котором для меня никогда не будет места.

Мы попрощались, и я поплелась на кухню заваривать чай. Кирилл нашелся там же — за моим ноутбуком. Стоило войти, закрыл страницу и захлопнул крышку. Можно подумать, я не загляну в журнал, если станет интересно, что он искал. Но я привыкла уважать чужое пространство, поэтому не стала задавать вопросов, а просто плюхнула чайник на плиту.

— Ушел?

— Ушел, — кивнула я, присаживаясь к столу.

— Помирились?

— Вроде бы. Поможешь с последним экзаменом?

— Попытаюсь. Когда сдавать?

— В среду, так что время есть.

А потом — каникулы и Новый год. Новый год! Как я могла забыть? Праздник на носу. А у меня даже планов никаких. В чем встречать? Что готовить? Кого пригласить? Или поехать к родителям? Конечно, хочется быть с Эдом, но он вряд ли отмечает человеческие праздники. И потом, что ему какой-то год, когда у него есть вечность?

Выпила чай, притащила конспекты. С Киром дело шло быстрее и веселее. Жаль, что он не закончил универ — получился бы хороший специалист. О том, что случилось накануне, старалась не думать. Поэтому когда позвонила Катька, чуть не разревелась, но заставила себя говорить так, словно ничего не произошло. Кто мог завладеть их телами? Почему-то казалось, Эд отыщет ответ. Но разве расскажет мне?

Около полудня отодвинула стопку тетрадей и упала лицом в стол:

— Все, не могу больше!

— Перерыв — полчаса, — сообщил мой мучитель. — А потом — вперед, на баррикады.

Лучший способ скоротать перерыв в учебе — поспать. Я едва доплелась до кровати. Ломило спину и плечи, а в голове плясали самбу сумасшедшие тараканы. Стоило телу соприкоснуться с поверхностью, как я уснула.

Сон не был похож на другие. Слишком явственно все ощущалось. Как тогда, когда видела Эонарда с вязью татуировки на лице. Я шла по длинному коридору без дверей. Было холодно. Воздух, вязкий, как густой туман, обволакивал тело. Единственная дверь отыскалась в конце коридора. Не стала стучать — просто толкнула створку и очутилась в большом зале. Наверное, в таких когда-то проводили балы.

Зеркальный потолок и стены отразили множество моих изображений. Массивные золотые подсвечники с электрическими свечами напоминали, что за окнами — двадцать первый век.

Я обернулась. Двери больше не было. Только пустой зал. Или уже не пустой?