Время не знает жалости

Хотя «какой-то смертной» я быть переставала. Стоило порезать палец – порез затягивался на глазах. Не было даже мелких проблем со здоровьем, исключая перепады настроения. Но ведь это не болезнь. Волосы, раньше самые обычные, отрастали так быстро и пышно, что ломались расчески.

Стояла середина июля. Такая жаркая и удушающая, что хотелось распахнуть все окна. Но я сдерживалась, потому что чувствовала: еще день-два, и малыш появится на свет. А внешний мир для него опасен. Там много желающих завладеть его силой. Пока сын не может себя защитить, защищать его буду я. Хотя и потом – тоже.

Мы с Игнатом проверяли счета клуба. Даже без Эда «Комета» продолжала приносить доход, которого хватало, как некоторые говорят, «на хлеб с маслицем». Кира отправила к маме – передать деньги, чтобы оплатить путевку на море. Между моей мамой и Киром установилась такая дружба, что я даже завидовала. Так и знала, что она тайно мечтала о сыне. Иногда возникало ощущение, что он с ней проводит времени больше, чем я.

В дела клуба вмешивалась редко, полностью полагаясь на Игната. Но раз в месяц мы обязательно проверяли бумаги, я подписывала договоры. Игнат старался постепенно ввести меня в курс дел, и постепенно я и правда увлеклась. Вот и в тот вечер он раскладывал передо мной бумаги. Жара плавила мозги, лишала способности думать. Я обмахивалась самодельным веером из альбомного листа. Специально не включала кондиционер – не хватало еще простудиться. Игнат мужественно страдал вместе со мной. А кипа документов все не уменьшалась.

– Хватит! – Я не выдержала первой. – Давай продолжим завтра. Иначе наделаю ошибок.

– Как скажешь, – кивнул управляющий. – Утром буду у тебя.

– Лучше в обед, – взглянула на часы.

Уже шесть? Только стрелки вели себя странно. Секундная вдруг ускорила ход, а затем, наоборот, замедлилась. Хорошо же меня приложило.

– До завтра, Александрина.

Игнат собрал документы и вышел, а я откинулась на спинку кресла, не сводя взгляда с часов. С чего бы они? Но стрелки угомонились. Показалось, наверное. Или сын играет. Хотя после того раза с Киром он почти не проявлял силу времени.

Ухватилась за стол, чтобы подняться с кресла – стала такая неповоротливая! – и вдруг живот пронзила боль. Первая мысль – что-то не так. Вторая – что, сейчас? Но боль исчезла так же внезапно, как появилась. Пользуясь передышкой, дотопала до телефона и набрала Кира.

– Аль, я уже еду, – расслышала сквозь шум дороги. – Что-то купить?

– Ага. Валерьянку. Два пузырька.

– Зачем? – удивился собеседник.

– Кажется, ты скоро станешь крестным папой.

– Алька!

Боль вернулась, и я выронила телефон. Чтоб ему! Хоть бы до спальни добраться. Нарастала паника. Фия говорила, что все будет сложно. Но не так же! Эд, чтоб ты провалился, где ты, когда нужен?

Потащилась по коридору, как улитка. Распахнула двери, упала на кровать и закрыла глаза. Вроде стало лучше. Жаль, что побеспокоила Кира. Он за рулем все-таки. Будет лететь теперь.

Я не ошиблась в предположениях, потому что десять минут спустя Кир ворвался в комнату.

– Ты как? – подлетел ко мне.

– Нормально, насколько это возможно. – Попыталась улыбнуться, но получилось плохо. – Звони своему врачу.

– Не придется.

Воздух стал более плотным. Фия! И трех лет не прошло! Посланница другого мира склонилась надо мной, провела рукой вдоль тела, и стало легче. Я успокоилась, паника отступила. А Фия уже выпроводила Кира за дверь и отдавала какие-то команды. Я не вслушивалась в их смысл. Внимание привлекли электронные часы. Цифры замигали и пошли вспять. Значит, не показалось.

Фия тоже заметила странное явление.

– Начинается. Сила высвобождается. Не бойся, Алечка. Все будет хорошо. Я немного притуплю ощущения, ладно? Ты же на меня не обидишься?

Стало так больно, что я бы не обиделась, даже если Фия для «притупления ощущений» приложила бы меня чем-нибудь тяжелым.

– Слишком быстро, – пробормотала акушерка.

– Где… ты… была, – выговорила сквозь зубы.

– Прости, Алечка. Возникли проблемы.

Фия суетилась, доставала из чемоданчика полотенца и травы. Затем ловко стащила с меня домашнее платье, достала откуда-то кисточку и начала выводить на животе странный символ, похожий на татуировку на щеке Эда.

– Эд? – задала самый главный вопрос.

– Мы виделись. – Фия отвернулась к чемоданчику, но я подозревала, что она просто захотела спрятать лицо.

– Он в порядке? – приподнялась на подушках.

– Да, Алечка. В порядке. Он сильный, справится.

– С чем?

– Со всем. А теперь – позволь мне закончить.

В воздухе поплыл странный травяной запах. Он уносил меня куда-то далеко. В другие миры. Поэтому когда потолок вдруг начал менять цвет, я даже не удивилась. И когда увидела окружающее – тоже. А уж парня за столом узнала бы среди миллионов других.

– Эд, – позвала тихо.

Он обернулся. И не увидел меня, потому что вздохнул и снова уставился в какую-то книгу. Эд изменился. Из его облика исчезла человечность. Нет, внешне он остался человеком. Но черты лица исказились, словно истончились. А глаза… в них была пустота и тьма. Я подошла ближе – мне казалось, что подошла. На самом деле оставалась в своем мире.