Время небытия

Город был наполнен теплом летнего солнца и бесконечными толпами туристов, повсюду, в уютных парках, на широких каменных мостах и под величественными сводами готических соборов они перешептывались, бродили, взявшись за руки, занимали все столики небольших уличных кафе, шли навстречу, пересекая дорогу… и кругом были только смертные. Анна все время молчала, с грустью наблюдая за счастливыми парами, осознавая, что она сама уже не сможет обрести радости в чужих объятьях. Устроившись с бокалом белого вина на улице за столиком кафе, она могла часами смотреть на прохожих, неторопливо проходящих мимо нее в толпе, или же открывала свежую газету и углублялась в чтение. На третий день своего одинокого пребывания в Париже она купила небольшой сборник рассказов о вампирах в бумажной обложке и теперь изучала легенды и предания, изложенные писателями, начиная с восемнадцатого века. Когда город накрывали сиреневые летние сумерки, она приходила на мост Нотр-Дам и там долго ждала, пока глубокая ночь и усталость не смыкали ее глаза. Она шла домой и там спала глубоко, без сновидений, а утром снова выходила в шумный город. Она искала встречи с Себастьяном, постоянно думала о нем, вспоминая их случайную встречу, вела с ним бесконечные мысленные споры и даже отчаянно призывала его в надежде, что он услышит ее мысленный призыв, но он все не приходил. Анна понимала, как зыбка ее надежда, что новая их встреча на том же самом мосту почти невозможна, но продолжала свои поиски в огромном городе. Она похудела в своих метаниях с весны, так, что казалось, только огромные серые глаза продолжали жить на ее изящно очерченном высокими скулами лице, кожа побледнела и истончилась, открывая тонкие синие венки под глазами, румянец ушел со впалых щек, а ее тонкая фигура, окутанная струящимся шелком или теплой тяжелой шерстью, послушно следовала дуновениям легкого парижского ветра, растворялась в каплях случайного дождя и неизменных вечерних сумерках. Она сама словно растворилась в этом городе, посреди его улиц, запруженных шумной толпой, растаяла однажды в ночи, в ожидании грядущего, и только сознание ее еще жило, дышало, боролось, она же, неприкаянная, невесомая, словно сотканная из воздуха, ощущала себя вне толпы, вне смертной жизни, вне времени. Она принимала пищу по привычке, чтобы не потерять силы, и почти не ощущала ее вкуса, сама же мыслями и душой жила в бессмертии, изо всех сил призывая вечность.

Однажды, перечитывая за столиком кафе историю про Кармиллу, она ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Подняв глаза, она увидела мужчину на другой стороне тротуара, совсем далеко от нее. Она не могла различить черты его лица, только ухмыляющиеся губы, да горящие неземным блеском глаза, которые, казалось, читали сейчас ее как раскрытую книгу. Она вздрогнула, но не отвела взгляда. А незнакомец насмешливо раскланялся и растворился в толпе.

– Кто же он? – спросила сама себя Анна. – Главное, не поддаваться панике и продолжать ждать. – Она снова углубилась в чтение.

А ночью, лежа в своей кровати, она прерывисто всхлипывала, очнувшись ото сна, в котором ее любил Александр.

– Сколько ты еще будешь мучить меня? – обратилась она с вопросом к безмолвным сводам собора, под которые вышла, не в силах снова уснуть. – Помоги же мне, неужели ты совсем не чувствуешь меня? Нет, я не верю в это!

А на следующий день, заполненный все тем же одиночеством, она со вздохом перевернула последнюю страницу книги. – Кто следующий? – подумала она. – Граф Дракула, Гяур или Дориан Грей? Пожалуй, мы перейдем к Байрону.

Она поднялась со скамейки и направилась в книжный магазин за новой порцией чужого вымысла.

– Вы все сводите меня с ума, – так думала она. – Гости, вторгшиеся в мою жизнь и изменившие ее навсегда, вымышленные герои, сошедшие со страниц чужих книг.

Проходя по набережной, она увидела вывеску антикварного магазина. – Вот и еще одно напоминание о вечности, – подумала она и решила зайти внутрь.

Там, за тяжелой дубовой дверью, было неожиданно тихо, прохладно и безлюдно. Старые вещи жили своей жизнью, навеки застыв в молчании и ни с кем не делясь историями, свидетелями которых они стали когда-то. Анна прошлась вдоль массивных деревянных полок, уходящих глубоко вверх и заставленных самыми разными предметами: вот старинные часы с кукушкой неспешно тикали, суровая сова восседала на пьедестале и косилась на нее одним глазом, массивный бронзовый глобус хранил память о государствах, которые давно исчезли с лица земли. А в самом углу стоял большой деревянный шкаф с книгами самых разных эпох, даже давно минувших. Анна направилась к нему в поисках заветного томика со стихами.

– Могу я вам помочь? – голос хозяина нарушил тишину и развеял очарование старины, окутавшее Анну туманным облаком из старинной пыли и чужой памяти.

– Я ищу Байрона, – отвечала она, не оборачиваясь. – Есть ли у вас «Гяур»?

– Здравствуй, Анна, – голос, раздавшийся прямо над ее ухом, заставил ее очнуться.

Она обернулась – перед ней стоял Себастьян.

– Ты… – прошептала она, придя в замешательство от внезапной встречи.