Время ненавидеть

Гипноз какой-то! Просьбы, проблемы, сложности! Да они всей бригадой такого бы навыдавали – по первое число! И про штурм, и про перекрытия, и про «давай, давай, давай, давай!», и про спецавтобус, который должен среди ночи их по домам развозить, а его – где?! Каждый раз попуткам в колесики кланяешься! Но вот спрашивают с неподдельным участием: «Проблемы, просьбы, сложности?» – и: «Да ничего, в общем. Вы не беспокойтесь, все обошлось…».

– Только Ерохину не повезло, он ключицу сломал.

– Да-а-а?! – нахлынуло большое сочувствие в улыбку, схлынуло, омыв: снова искренняя, открытая, дружелюбная, восхищенная и… прощальная: – Ну, надеюсь, что он поправится!

Крепко, с чувством пожала персона каждому руку двумя своими, встряхнув, всматриваясь в глаза каждому. И зачвакала назад в машину. Уехали.

А Гребнев с бригадой так и остался стоять.

Восемь километров шлепали пешком до города – какие попутки за полчаса до Нового года?! Никаких…

Свернули за минуту до двенадцати в лесок, елочку окружили, схороводили, спели «Зимой и летом стройная, зеленая была!», срывая глотки…

Зато было что вспомнить: когда и где еще так Новый год встретишь! Убеждали потом друг друга:

– Всех же он не посадит в легковуху! В багажник, что ли?! Выбирать самых лучших, что ли?!

– Ну, ты скажешь!

– Все путем, парни! А зато какая елка, а?!

– А как Телешов в сугроб-то воткнулся?! О-охо-хо!

– Главное, воткнулся и орет: «Берлога!» А-аха-ха!

– Не орал я! Ничего я не орал!

– Орал, орал! А скажи, Теляш, перепугался? Ну, теперь-то хоть скажи!

– А то!

– О-охо-хо! А-аха-ха! У-уху-ху!

«Не врите!».

– У нас много общих знакомых, Павел Михайлович? – сказал Долганов.

– Много. Как зуб? – еще раз пригласил к выходу Гребнев.

– Успокоился. Преотлично. Вас не Звягин ли Николай Яковлевич таблетками снабдил?

– Он.

– Надо будет его навестить. Попросить поделиться. А что такое вы с ним ищете? – показал глазами на телефон. – Или для него? Не могу ли я быть чем-либо полезен?

– Как зуб? – повторил Гребнев.

– Успокоился, благодарю. Я уже сказал… – Он еще основательней расположился в кресле. – У меня есть большие возможности, вы даже представить себе не можете какие. Вы его кабинет видели? То есть, конечно же, видели! – и с законной за себя гордостью: – Это я! Ему. Нас с ним связывает да-авняя дружба! Целых сорок лет!

– Вы. Ему… «Не покупал, а только деньги заплатил», – глубокомысленно процитировал Гребнев звягинскую формулировку, подражая звягинской же хитроколобковой интонации.

– Преотлично! – палец снова уставился в потолок. – Нечто в этом роде я и предполагал. Должен отметить, глубоко роете, Павел Михайлович.

– Стараюсь. Ищущий да найдет, как вы метко заметили, Святослав Борисович.

– Не зарыва-айтесь, Павел Михайлович.

– Как зуб?

– Прошел. Совсем прошел. У меня вообще с зубами преотлично. А у вас?

– Мне от вас нечего скрывать, Святослав Борисович. Тоже преотлично!

– Вот как совпали! И мне от вас нечего скрывать, Павел Михайлович. А кому вы звонили, если не секрет? Тоже поисковик? Ваш коллега?

– Как ваш зуб, Святослав Борисович?

– Куда лучше. А говорите: вам нечего скрывать…

Они давно перестали говорить «в сторону». Диалог шел радостно и припо… Летящий, с комком невесомости внутри, предвкушающий, с педалированием имени-отчества, с церемонными расшаркиваниями.

Гребнев заловил – неясно что, под водой и не видать, но заловил. И теперь «мотал катушку спиннинга», готовился подсечь, лишь только высунется из воды. А пока «мотал катушку», напускал значительность на лицо и туману в реплики. Долганов сам вел его в этом тумане.

– Я спрашиваю исключительно для экономии вашего времени. Чтобы вы его зря не тратили на выяснение того, о чем я вам сам могу рассказать, объяснить. Вам не жалко своего времени? – сочувственно спросил Долганов.

– У меня его предостаточно! – не очень последовательно заявил Гребнев.

– Это у вас возрастное, это у вас пройдет. А вот мне, представьте, уже жалко времени.

– Это у вас тоже возрастное, – схамил Гребнев.

– Потому и предпочитаю его экономить! – выдержал укол Долганов. – Опыт так подсказывает. Так вот, я сэкономлю вам очень много времени, поделюсь опытом.

Опыт у Долганова был немалый. «Не покупал, а только деньги заплатил!». Нашел, сопляк, за что ухватиться!

Может ли районная поликлиника позволить себе роскошь – приобрести на складах «Медтехники» импортный зубной кабинет? Черта с два! Никаких безналичных фондов не хватит, даже если бы эта техника продавалась за рубли. А она – импорт. Значит, валютная аппаратура. Откуда у районной поликлиники валютный фонд? Ниоткуда. И никогда. А кто может? Ведь кто-то же может?

Может. Например, крупное предприятие, крупный институт, у которого есть договоры на поставку туда и оттуда. У которого есть непосредственный контакт с «Союзторгоборудованием». Известно Гребневу такое предприятие? Тут не очень подалеку? Преотлично! Так вот у такого предприятия в отличие от заштатной поликлиники валютный фонд есть. И предприятие может себе позволить хоть роботизированный карусельный станок, хоть роботизированный унитаз, хоть… зубной кабинет! Пожалуйста!