Время - ноль

– Так-так... – произнес преподаватель и намалевал в зачетной книжке две закорючки.

Сергей молча взял зачетку, вышел, зацепившись бедром о стол, из аудитории, в коридоре открыл книжку – и ахнул, увидев «отл.» и корявую подпись.

Экзамен по истории был последним, на следующий день выдали стипендию, а еще через день уехала домой Марина, и он пошел вечером в ресторан, который больше всего любила Инна. Ее там не нашел, зато, напившись, затеял драку. С кем – не мог вспомнить. Да и не драка была, просто отмолотили его от души несколько человек. Очнулся на обледенелом асфальте. Какие-то пожилые мужчина и женщина пытались поднять его, спрашивали, где живет. А он молчал: и когда били, и когда помогали встать. Однажды видел пьяного избитого паренька, который орал непонятно на кого: «Я за вас кровь проливал! В штыковые атаки ходил!». Наверное, служил в Афганистане, но в тылу, иначе бы знал, что штыками только консервы вскрывали, и то – салаги.

Трое суток отлеживался в комнате, ждал, когда сойдут ссадины и синяки. На четвертые поехал домой, без шапки, потерянной во время драки, в порванной куртке и с бело-розовыми пятнами на лице.

Мать уже знала об уходе Инны.

– Приезжала к родителям, – мать никогда не называла невестку по имени, – к нам даже не заглянула. Хоть бы рассказала, что да как...Не горюй, сынок. Ушла – и Бог с ней. Не пара она тебе. Чуяло мое сердце, что добром это не кончится...

Сергей не возражал, а вечером пошел к родителям Инны. С улицы заметил, что в квартире кто-то есть: телевизор работал. Позвонил раз – не открыли. Вдавил тогда кнопку звонка до упора. Не отпускал, пока дверь не приоткрылась на ширину страховочной цепочки. В просвет выглянул Иннин отец.

– Чего тренькаешь?! Не глухие!

– Открывайте сразу!

– Это наше дело, когда открывать!

– Ваше, ваше, – мирно согласился Сергей.

Тесть утих:

– Чего пришел?

– С Инной надо поговорить.

– Нет ее.

– Куда-то ушла?

– Укатила... туда, – тесть неопределенно махнул рукой, видимо, не сильно опечаленный отъездом дочери.

– Куда?

– У нее спроси!.. Думал, хоть ты из нее дурь вышибешь, так нет... – он еще раз махнул рукой, снял цепочку. – Заходи.

– Да нет...

– Заходи – чего ты?.. Посидим, бутылочку разопьем.

Сергей давил донышком граненого стакана сухие крошки на кухонном столе и разглядывал груду грязной посуды в умывальнике. Лежала если не со вчерашнего вечера, то с утра: объедки успели насмерть присохнуть. Впол-уха слушал тестя, пытаясь угадать, правду ли тот говорит.

– Одна кобра всю жизнь кровь сосет, – жаловался тесть, – теперь вторая подросла. Думал, замуж отдам, вздохну полегче. Куда там! Папа – то, папа – се! Как будто я генерал!..

Так и не разобрался с тестем. Черт с ним – пусть дотягивает свою никчемную жизненку под жениным каблуком. Жена ему лучше Сергея отомстит.

Прощаясь, тесть как бы между прочим кинул:

– Забудь ее. Вон сколько девок ходит, найдешь получше: ты парень видный.

– Постараюсь.

Военком, низко склонив над столом бабье лицо, что-то писал, тщательно, как делают дети, выводя буквы.

– Разрешите, товарищ полковник?

Военный комиссар оторвался от бумаг, губы поджались, выдавая сосредоточенную работу памяти.

– Гринченко. Старший сержант запаса. Кавалер ордена «Красная звезда», – вспомнил полковник и протянул руку.

– Так точно, – подтвердил Сергей, пожимая ее.

– Садись, «афганец», рассказывай, как живешь, как работа.

– Учеба.

– Ах да, ты же у нас учишься...

– ...в институте.

– Точно, помню... Ну, зачем пришел? Квартира нужна? Или машина?

– Ни то, ни другое.

– С учебой нелады?

– С учебой все в порядке, сессию сдал... – Сергей замялся, не зная, с чего начать.

– Смелее давай. Сможем – поможем.

– Я назад хочу.

– Куда?

– В армию, в Афган.

– На сверхсрочную?

– Да. Но только в прежнюю часть, в свою группу.

– А почему?

– Не могу я здесь: тесно, задыхаюсь.

Полковник задумался, полистал настольный календарь, будто там были записаны готовые ответы посетителям.

– Ты же у нас инвалид?

– Какой к черту инвалид? Медкомиссию пройду, если убрать историю болезни.

– Ну, допустим, провернули бы это ради такого случая – взял бы грех на душу, – но ведь свертывают там, собираются совсем выводить войска. Телевизор смотришь?.. То-то. Политика!.. По секрету скажу, ходят у нас разговоры, что к концу года советских войск в Афганистане не будет: пусть сами разбираются. Десять лет воевали – и коту под хвост! Я бы... – военком не договорил, опять занялся календарем. Успокоившись, сказал: – Такие вот дела, старший сержант запаса. Все понял?

– Так точно, – ответил Сергей, подымаясь со стула.

– Слушай, может, найти тебе рискованную работу? В милиции, допустим. Есть у них группы захвата, еще там что-то. Это, конечно, не десант, но...

– Не надо.

– Ну, как хочешь. Если еще чего, заходи, – предложил полковник, прощаясь.

Сергей по старой памяти лихо развернулся через левое плечо – и шаркающей, гражданской походкой вышел из кабинета.

3