Время новых дорог

– А безоглядная, значит, страстная. Больше вопросов не имеется. Согласен! Оглядываться мне некуда. Кроме серых трудовых буден и нескольких неудачных попыток стать единственным и неповторимым, ничего интересного позади не имеется. Готов не оглядываться до самой пенсии.

Выждав некоторое время, но, так и не дождавшись ответа, он направился было к лестнице, ведущей в его кабинет, но вдруг замер в раздумье. Было похоже, что он к чему-то прислушивается. Потрескивали дрова в топящейся печке, за стеной в пристройке заработал включенный Стариком движок, ветер, явно наращивая свое далеко не весеннее присутствие, переключился с разноголосого подвывания на ровный настойчивый гул. Не сразу набрав положенный свет закраснелись подвешенные над столом лампочки, немного пораздвинув сжатое до того сумерками пространство. И тогда, совершенно неожиданно для самого себя, Голованов включил стоявший на ступеньке лестницы, приготовленный для предстоящего застолья магнитофон. Загремела, загрохотала современная ритмичная музыка. Явно дурачась, Голованов подошел к Наташе и склонился в приглашающем поклоне. До того сидевшая низко опустив голову, почти на грани истерики, Наташа словно очнулась от транса, протянула Голованову руку, поднялась и, уловив необходимую ритмичную паузу, вступила в танец. Они танцевали, позабыв, казалось, обо всем на свете. Танцевали легко и непринужденно, органично вписавшись и одновременно совершенно не вписываясь в окружающую обстановку. За грохочущей музыкой все они не расслышали неожиданно распахнувшуюся дверь и не сразу разглядели застывших на пороге Кодкина и Веселова.

* * *

Некоторое время вошедшие обалдело следили за танцующими, пока заметивший их Ефимов не выключил магнитофон.

– Мужики, трактор имеется? – прохрипел преодолевший наконец свою ошеломленность Кодкин.

– Найдем, – выпустив из объятий партнершу, отозвался Голованов. – Сели?

– Влипли, – угадав в Голованове главного, стал объяснять Кодкин. – По пояс. Хорошо, что порожняком шли. Если трактор на ходу, выдернем, как миленькую.

– Вы же все насквозь, – посочувствовал Ефимов. – Проходите к печке… Согрейтесь…

– Далеко кораблекрушение? – поинтересовался Голованов.

– Можно считать рядом. За косой. Вода там дуром прет. Если сейчас не зацепим – все, поплывет моя кормилица аж до Лены. Одна на ваш трактор надежда.

– Чаю хоть выпейте, – пригласила Наташа, разливая по кружкам чай.

– Сначала трактор, а чай всегда успеется, – не согласился Кодкин и вытолкнул вперед прятавшегося за его спиной Веселова, при виде которого Наташа резко повернулась спиной к вошедшим. Кипяток из чайника, который она все еще держала в руке, пролился на пол.

– Вот он пускай хлебает. Навязался на мою шею загадка природы. Спрашиваю – кто такой? Говорит – «человек без смысла жизни». Спрашиваю – бич? Говорит – «не совсем». А чего «не совсем», если сам не знает, куда и зачем направляется. Пей чай, загадка природы. Мы с тобой еще поговорим, в чем смысл жизни. Я тебе подробненько все объясню. Так подмогнете, а, мужики?

Голованов, который к тому времени уже успел переодеться в подходящую для погоды спецуру, направился к двери.

– Прет, говоришь, вода?

– Ну. Наледь на наледи. Не едешь, а плывешь.

Голованов снял висевший у двери забытый кем-то полушубок, кинул Ефимову:

– Утепляйтесь, товарищ старший научный сотрудник. Поможем рабочему классу. Банкет по поводу приезда высокого начальства, судя по погоде, отменяется.

Ефимов быстро собрался и выскочил следом за покинувшим заежку Головановым. Кроме Наташи и Веселова в заежке больше никого не осталось.

* * *

Наташа по-прежнему стояла к нему спиной и, кажется, не знала, что ей делать. Оглянувшись на закрывшуюся за Ефимовым дверь, все еще непослушными замерзшими руками Веселов неловко достал из своей сумки букет тюльпанов и стал снимать с него шуршащую упаковку. Наташа наконец оглянулась.

– Думал, не довезу, замерзнут. По пятьсот рублей штука. Почти весь аванс хлопнул.

Подошел к Наташе и протянул ей цветы. Та цветы не взяла, отошла подальше от Веселова. Словно что-то решая про себя, прошлась из угла в угол заежки и только после этого подошла к Веселову.

– Как ты узнал, что я здесь? – злым, неприятным самой себе голосом, спросила она.

– По телефону.

– Как всегда врешь.

– Как всегда говорю правду. Позвонил на твое прежнее место работы, представился. Вежливый мужской голос сообщил вот эти вот координаты. И что тебя сюда занесло? Край света и даже дальше. Четвертый день добираюсь.

– Зачем?

– Если помнишь, я всегда дарил тебе в этот день цветы.

– Как мне надоели твои вечные фокусы! Я устала от них. На всю жизнь устала. Мы же обо всем договорились! Ты не знаешь меня, я не знаю тебя. А ты заявляешься как ни в чем ни бывало. Со своими дурацкими цветами… Как ты им все это объяснишь?

– Никому ничего не собираюсь объяснять.

– Даже заикаться не вздумай. Мы с тобой не знакомы.

– Согласен, согласен… Я даже согласен снова начать ухаживать за тобой.

– Если ты скажешь хоть слово… Если ты скажешь им хоть слово…

– Этот… С которым ты танцевала… Он кто?

– Не твое дело! Хороший человек.