Время одиночек

К вечеру отряд добрался до маленького кочевья накхов. Здесь воинов ждали — без церемоний накормили горячей шурпой, разместили в юртах, отогнали лошадей на ночной выпас. Вооруженные мужчины становья усиленно караулили окрестности, дав путникам возможность хорошо отоспаться. И все это без суеты, рутинно, буднично — военная машина степняков работала без заминок. Тим, размышляя над тем, что видел и слышал в пещере и до нее, начал понимать, что весь степной народ это, по сути, огромное войско. Даже женщинам и детям есть место — кормить мужчин, заботиться о скоте, лечить раненых. При вражеской атаке женщины и дети могли ответить из луков — так что уязвимых тылов у кочевников нет. Воинам оставалось лишь заниматься своим делом — перемалывать основные силы противника.

Для Тима все это было естественно — другого он не видел. Но даже ему становилось понятно — вся эта военная машина работает на жалкую часть своей мощности. Собрался отряд воинов, поехал бить оламеков. Убили шесть оламеков, потеряли четверых. Угнали сорок лошадей и пятнадцать коров. Радости на месяц, а рассказов о своей доблести на два месяца. Через два месяца приходит отряд оламеков. Убивает трех воинов, охраняющих стадо. Теряет двух воинов от пастушка на хитром коне. Угоняет пятьдесят лошадей.

И так веками. Вроде бы как бы война, но в то же время смех. На праздниках Тиму доводилось видеть десятки тысяч воинов накхов. Собери десятую долю этой силы и пройдись по кочевьям оламеков — не останется оламеков, если не успеют те такое же войско собрать. А ведь не успеют — не готовы они к такому массированному нападению. Это тебе не тридцать воинов явились двадцать коров украсть, это совсем другое.

Если у накхов десятки тысяч таких хорошо вооруженных и обученных долгими тренировками и боевыми походами воинов, то сколько будет у всех вместе? Тим не знал, но предполагал, что гораздо больше. Южный материк немал, и степи его одно хорошее пастбище.

Жуткое по силе войско, запертое в ловушке жалкого южного материка.

* * *

По степи накхи двигались три дня, и каждый день был подобен первому. Духота доспехов, привалы у ручьев и речек, далекие дозоры в степи, ночевки в кочевьях накхов и шедов, причем последние приняли их так же, как и родные — ни малейшей разницы. А ведь с шедами отношения у накхов были непростыми…

Видимо и впрямь в степи наступили новые времена.

На четвертый день стало веселее.

О намечающемся веселье накхов предупредил дозорный. Его заметили издали — он мчался к отряду, не жалея коня. Накануне по этой земле прошло большое кочевье, выбив траву. Дождя с тех пор не было, и за всадником тянулась пыльная полоса.

Когда он приблизился, Тим не особо удивился, узнав в нем оламека — эти степные волки были признанными лазутчиками, способными эффективно действовать в одиночку. Видимо, решили помочь накхам невзирая на слова Ришака.

Оламек, растягивая татуированные губы в нервной ухмылке, поприветствовал отряд:

— Накхи, я Аэр из рода Эссов. Впереди, у брода, вас ждет большая засада.

— Кто эти несчастные? — равнодушно уточнил Ришак.

— Я не знаю их. Это люди с побережья. Их около сотни, я видел у них арбалеты и луки. И видел повозки и тела на мелководье. Они убили и ограбили купцов, возвращавшихся из Ултая. Должно быть они совсем безумны, раз творят подобное — после такого им грозит смерть даже в вонючих городах побережья. Купцы такое не прощают.

— Мне плевать на купцов, — Ришак в подтверждении своих слов сплюнул тяжелым пыльным сгустком. — Бродов два, но до второго двигаться сутки и, думаю, там тоже ждет засада. Это те же шакалы ее приготовили, что на становище нападали. Загоним их в реку и убьем всех.

Оламек кивнул и уточнил:

— Нас четверо, остальные ждут дальше, у последнего ручья перед бродом. Нам можно будет сразиться в ваших рядах?

— Помощи нам не надо, — степенно заявил Ришак, — Но и отказывать достойным воинам в праве на битву я не стану.

— Хорошо, — кивнул оламек. — Мы без брони, налегке, поможем луками. Я тогда мчусь вперед, к своим людям.

Тим, глядя в спину удаляющемуся оламеку, боролся с зудом в руках — очень хотелось натянуть лук, и выпустить вслед тонкий срез. Рана выйдет знатная — кровью изойдет вмиг. Трудно привыкнуть к тому, что с враждой покончено.

А если точнее — получается и не было вражды.

* * *

Несмотря на предупреждение, отряд накхов продолжал путь в том же темпе и тем же порядком. Как будто ничего не произошло. Даже луки никто не натягивал. Лишь соединившись с группой оламеков, Ришак скомандовал:

— К бою! Пики оголить, луки натянуть! Но держаться по-походному, в строй не разворачиваться. Пусть эти шакалы до последнего будут думать, что застали нас врасплох.

Склонившись к Тиму, дед уже тихо добавил:

— Держись за мной, не теряй мою спину из виду. Голых и легких бей в живот и грудь, латных по ногам. Если выйдет сшибка, просто держись прямо за мной, и пиками тебя не достанут. Не выдержишь ты пику — легок ты еще, не заматерел. Вышибут тебя, как соплю из носа, или крюком поймают и снимут.