Время одиночек

Кашалот показался из воды перед носом вельбота. Похоже, все эти три сотни метров своего пути он наращивал скорость, помогая океану себя выталкивать. Вылетел он как пробка из бутылки с игристым вином. Огромная туша на миг заслонила солнце, у Тима сердце провалилось в пятки – он не представлял, как они сумеют справиться с этой живой горой. Гарпун казался жалкой иголкой, а линь – паутинкой.

Расступающееся море откинуло вельбот назад. Тим всем телом навалился на линь, воображая, что заставит кита подчиниться своей воле, как арканом заставляют признать силу человека степных лошадей. Хотя умом прекрасно понимал абсурдность своих усилий. Ему вспомнились рассказы отца про поезд – огромную стальную машину, мчащуюся по железным рельсам. Поезда Тим, разумеется, никогда не видел, но полное впечатление, что он только что его загарпунил.

Туша кита обрушилась в воду на правый бок – широченный хвост выгнулся возле борта лодки. Опытные китобои не растерялись: подхватив трокели, начали бить плоскими остриями в основание хвоста, подрезая кашалоту жилы. Особенно ловко взялся за дело все тот же Арикс – в бешено прыгающем вельботе он стоял будто на городской площади. Равновесие у этого крепыша было идеальным – не зря он любил развлекать команду, расхаживая по палубе «Клио» на длинных ходулях.

Вода окрасилась кровью, исполин вновь рванул прочь, потянув за собой вельбот с мучителями. Мокрый трос, запутавшись в лодке, заклинился узлом в скобе – вельбот несло в десятке метров от засевшего гарпуна. Момент очень ответственный – кит уже измотан, но все еще способен порвать линь или опять уйти в глубину. Да и вельбот может затянуть под свою тушу при резком повороте.

Тим намертво вцепился в борта, не в состоянии ничего поделать: к такому он не был готов. Вельбот залило водой, она чуть ли не у бортов уже плескалась: качало его жутко. Спасибо остальным матросам: для них этот экстрим был рутиной – они, оглашая воздух азартными криками и ужасными ругательствами, выполняли свою кровавую работу. Двое отталкивались веслами от кита, не давая ему затянуть вельбот под себя, остальные рубили хвост гиганта – если хорошенечко повредить это орудие, кашалот больше не сможет развивать высокую скорость. Хвост – это его единственный инструмент для движения вперед: боковые плавники служат лишь для разворотов.

Увидев, как силами товарищей основание китового хвоста справа превратилось в сплошную рану, Тим устыдился своей бездеятельности, ухватил под банками инструмент гарпунщика для убийства морских гигантов – китобойную пику. В принципе она практически ничем не отличалась от обычной, кавалерийской – привычное орудие. Обхватив древко, Тим вбил лезвие в бок кашалота, надавил всем телом. Тщетно: ему удалось вонзить орудие лишь на длину лезвия, но дальше оно не пошло – явно уперлось во что-то очень твердое. Жалкий укол булавкой для этого монстра.

Увидев его затруднение, Арикс заорал:

– Чуть ближе к голове двинь ему! На той же высоте!

С натугой вытащив засевшую пику, Тим послушался совета товарища – ударил на полметра ближе к голове, навалился. На этот раз гораздо удачнее – пика сперва пошла неохотно, будто слой смолы пронзить пытаешься, но затем как-то сразу вдруг провалилась до середины древка – Тим от неожиданности едва за борт не свалился.

Кашалот рванулся, выгнулся дугой, выпустил розовый фонтан, дрожа всей исполинской тушей, попытался развернуться, забарахтался, взбивая кровавую пену. Разгоряченные китобои, оставив хвост жертвы в покое, обрушили трокели на бок кита. Вбивая свои жуткие орудия в живую плоть, они всем телом давили на рукоятки, стараясь углублять раны. Тим, не сумев извлечь глубоко засевшую пику, вытащил вторую, нервно откинул в море чехол с лезвия, вонзил ее рядом с первой, на этот раз еще глубже. По рывку туши понял – попал удачно. Сердце это или что-то другое, но очень уязвимое. Тим подсекал саму жизнь кита. Тим спешил. Он понимал, что гигант сейчас испытывает сильные страдания, и хотел побыстрее прервать его мучения. Накхам часто приходится убивать животных, они привыкли делать это без жестокости – быстро. Тим не виноват, что кит такой огромный и быстро умертвить его невозможно.

Вбив в кита третью, последнюю пику, Тим понял – гигант умер. Громадная туша все еще подрагивала, что-то в ней еще не смирилось с гибелью, создавало иллюзию жизни. Но это были последние жалкие судороги.

Арикс, вытащив из тела кита свой трокель, вытер со лба пот и воду, устало констатировал:

– Все. Тимур, ты убил своего первого кита. Ты сегодня герой «Клио». Ну как, понравилось прыгать в вельботе за кашалотом? Или вам, степнякам, скачка на бешеном жеребце поинтереснее будет?

Тим присел на мокрую банку – его начало колотить. Колоссальное нервное напряжение разряжалось. Чувствуя, что надо сказать матросам что-то подходящее, он, неожиданно для самого себя, выдал жуткую пошлость:

– Скачка – ерунда. Кит – тоже ерунда. Вот ты попробуй дикую кобылу поиметь, бегая за ней на своих ходулях.

– Ну тебе, коноводу степному, это виднее!