Время одуванчиков

– Проходи, Гиви, дорогой, присядь, отведай, что Бог послал…

– Благодарю… – коротко отозвался он

Снизу, из ресторана – уже несли…

– Ну… рассказывай, как дела ваши, белогорские…

– Беспредела много, Француз…

– Его везде много.

– Да, но у нас…

Гиви картинно вздохнул

– Есть такой пацан, Лом…

– Слыхал… да ты ешь, ешь.

– Кусок в горло не лезет…

***

Я в Москву прибыл чисто – на этот счет я давно пробивал.

Сошел с электрички – но не на конечной. Там сел на автобус. Потом еще на один…

Тогда наблюдения, камер не было совсем. Даже за билет платили наличными. Это сейчасвсе по карточкам…

Одет я был как лох – плащик, очки. В сумке, под тряпьем – автомат

Автомат я купил этот давно, даже очень. Десять лет он у меня. При случае – я достал к нему и оптический прицел. Автомат производства ГДР, он в свое время повоевал в Абхазии – туда оружия со складов бывшей ГДР немало попало. Потом я его пристрелял и еще долго учился с ним стрелять. Так чтобы никто не видел, в одиночку. По моему чертежу который я у знающего человека попросил – смастырили что-то вроде глушителя.

Сегодня…

Тогда на улицах неспокойно было, ментов много. Тупо подойдут, спросят документы. Но я старался дворами идти.

Цель мне была хорошо известна. Он сто пудов там был.

***

Что будет, если завалить вора в законе?

Еще десять лет можно было сказать определенно – смерть. Воры в законе были тайной властью в стране и могли достать кого угодно – а у народа атрофировались навыки выживания и самозащиты. Рано или поздно воры нашли бы человека, который покусился на воровское братство и убили. У них были свои сыщики, свои профессиональные убийцы.

Но это было тогда. Сейчас… сейчас за последние годы погибло больше ста воров в законе. Наступила эра беспредела, слово вора больше ничего не значило на воле и все меньше – в зоне. Отморозок в спортивном костюме и с дешевым помповым ружьем – был в разы опаснее, потому что никаких понятий в его голове не было, ни воровских, ни людских, никаких. Он брал от жизни все что так могла ему дать и понимал, что до старости он не доживет – но ему было пофиг, главное – сейчас. Свирепствовали чеченцы – целая нация вышла на бандитский промысел, и для них вор – был никто. Пытающихся цепляться за какие-то старые понятия воров отстреливали как уток в тире, и авторитет – был не тот кто сидел и пострадал, а тот кто отжал – и ничего за это не было. Короче, воры теперь сами были целями, и сезон охоты был на них открыт…

***

– Слыхал, какие у нас в области мутки? Слыхал… да ты ешь, ешь.

– Кусок в горло не лезет…

…

– Ты помнишь решение сходки?

– Какое?

– О том, что арестантский уклад един?

– Есть такое…

– Так вот – есть у нас такой отморозок. Лом.

– Слышал.

– Под ним нацики. Он давит кавказцев.

Француз не ответил. Он сам пиковых недолюбливал.

– Если так пойдет и дальше, что будет? А, Француз?

…

– Ты знаешь постанову. И я знаю. А ему на нее плевать. Он говорил о том, что всем пиковым – смерть.

– Грозные слова…

– Беспредельные слова, Француз.

Француз выдержал паузу

– И что ты хочешь?

…

– Отдать тебе его на усмотрение?

Гиви проглотил гордость.

– Помощь нужна.

Слова эти были стрёмными. Потому что Гиви, как положенец, должен был сам решать все вопросы по области, а не бегать наверх.

– Помощь?

– Спецы нужны. Серьезные.

– Ты не знаешь спецов?

Гиви снова проглотил гордость

– Эти не сработают. Серьезные спецы нужны, московские. Лучше бывшие вояки или ФСБ.

…

– Он с охраной. Гасится, два раза на одном месте не ночует. Тачку бронированную купил.

…

– В ментовке у него свои люди. Сливают ему данные прослушек, принимают людей.

Гиви понизил голос

– Базар был, что Лом добазарился с ментами. Он на блатную педаль давит, они на ментовскую. Всех воров вывести кого в зону кого в могилу. Вместо них – чтобы бритые по жизни двигались, с их понятиями сучьими.

Француз задумался

– Спецы дорого стоят.

– Это не вопрос.

– Ты не понимаешь, о каких деньгах речь. Поллимона минимум. Зеленью.

– Найду.