Время океана

— В твоем хламе? Немудрено, — пожал плечами я. — Удивлен, что ты сам такой чистый, хотя живешь здесь.

Стаймест направился в мою сторону, где был выход на улицу. Он вытер угол губ, глянув на меня. Его темные глаза даже не блестели, не отражая свет. Из-за густых ресниц, которые делали их будто бархатными.

— А я и не живу здесь. Сестра приехала, я сейчас ночую у нее.

Он вышел, а я замер на месте. Его сестра? Внутри что-то зашевелилось. Я понятия не имею, как она выглядит, но знаю, что ее зовут Стелла. И что когда она приезжает, случается кое-что плохое. Такое, что влияет на Саймона.

Мои мысли прервала Алесса, приглаживающая волосы и тоже идущая к выходу.

— Нам разве не пора на тренировку? — обыденным тоном спросила она.

Я кивнул.

И ощутил облегчение. Раз его сестра здесь, Стаймест точно не будет приставить к Алессе. У него теперь совсем другие заботы.

* * *

Как и ожидалось, небо совсем потемнело от густых свинцовых туч, заполнивших небо. Близился дождь, и океан разошелся не на шутку. Волны, словно дикие, бились друг о друга, бушевали и ревели. Ветер свистел между пальмами, растрепав мне и Алессе волосы. Под боком она держала доску, задумчиво всматриваясь в горизонт. Золотые глаза сощурены, губы поджаты.

Мыслями она была точно не здесь.

— Посерфить не выйдет, — сказал я. — Хорошо, что мы тебя к доске не успели пристегнуть… Ты слушаешь?

Она повернулась, несколько раз моргнув.

— Ага. Ну, тогда не будем сегодня.

— Мы можем пойти в зал. Разомнешься хотя бы. Вдруг распогодится.

Алесса как-то растерянно кивнула, опустив взгляд в пол. Босыми ступнями зарылась в белый едва теплый песок. Пряди облепили ее лицо, на котором я не мог ничего прочесть. Сегодня она была закрытой.

Или закрылась ровно с того момента, как мы ушли с той чертовой вечеринки.

— Ты в норме? — спросил я, шагнув к ней. — Если ты расстроилась из-за Саймона, то не думай об этом. Он всегда был ветреным, и то, что он не проявил внимания сегодня…

— Мы целовались.

Я умолк.

Сглотнул. Вдохнул поглубже.

Еще глубже.

Чтобы все мысли ушли и я лучше расслышал.

— Что?

— Когда мы остались вдвоем, он поцеловал меня. Как тогда, на вечеринке. Я тоже ему нравлюсь, Киллиан.

Я сжал зубы до боли.

— Нет. Ты ему не нравишься, — тихо прошипел я.

Кажется, мой ответ удивил Алессу.

— Ты чего? — искренне изумилась она. — Он поцеловал меня, ты не услышал?

— Не всякому, кто целует тебя, ты нравишься. Алесса, только не с ним.

Я, словно в замедленной съемке, проследил, как в ее желтых глазах удивление сменилось острой злостью. Ее словно уколола обида, что я не верю ей.

— Как ты смеешь?! — взревела она. — Если ты считаешь, что я никуда не гожусь, это не значит, что так считает каждый! Для тебя потрясение, что я могу кому-то понравиться?

Я должен был остановиться, но слова полились сами:

— Ты просто молодая и глупая. Видишь то, что хочешь видеть. Ты Саймону не нужна, ему никто не нужен. Он играет с тобой, а ты все принимаешь за чистую монету.

В моем голосе были злоба и холод. А глаза наверняка едва не покрылись инеем.

— Ты настолько ненавидишь меня? Зачем унижать еще больше? — уже более жалобно произнесла Алесса. — Я не дам тебе принизить меня! Никому не дам!

Я отпрянул. Ветер сбил набок мои короткие русые пряди, встрепал футболку. Он был теплый и легкий, но ощущалось, что назревает буря.

А между нами — целый ураган.

— Принизить? Когда я хотел тебя принизить?

— Твое отношение ко мне было понятно с самого начала, — горько ответила Хилл. — Ты думаешь, что я глупая мелкая девчонка. И работаешь со мной только из-за договора с дядей.

Я сжал кулаки и метнулся к Алессе. Она попыталась отбежать, но я вцепился ей в локоть и притянул к себе. В ответ я напоролся на испуганный взгляд, словно она была забитым в угол кроликом, а я — ядовитой змеей. Которая буквально давится ядом.

И это правда.

— Я не задеть тебя хочу, а защитить, идиотка, — зарычал я. — Не выводи меня из себя! Если бы я не воспринимал тебя всерьез, не пытался бы отогнать от Саймона. Он тебе не пара! Пока ты не видишь, он смеется над тобой. Он над всеми смеется.

В ее глазах встали слезы, которые Алесса усердно пыталась сморгнуть. Заплакать при мне для нее будет верхом унижения.

— Надо мной смеешься только ты!

В горле встал ком.

— Тебе так важно, что я думаю о тебе?

— Ты прекрасно знаешь, что был авторитетом. Был.

В голове сплелись мысли. Это случилось молниеносно. Если ей так важно, что я делаю, что думаю и что говорю, то, очевидно, лишь мне под силу отвлечь Хилл от Стайместа.

— Тогда забудь о нем, — тихо сказал я.

Это был не порыв чувств, а желание помочь ей.

Я наклонился, чуть прижав к себе Алессу, и поцеловал. Мои губы коснулись ее, чуть приоткрывшись, и я прикрыл глаза.

Это продлилось секунду. Ту самую секунду, в которую Алесса замерла, напугалась, удивилась и осознала. В следующий момент она оттолкнула меня, вытаращив глаза. Вытерев губы тыльной стороной ладони, она резко отвернулась, пряча раскрасневшееся от смущения и злости лицо.

И дрожащим голосом сказала:

— Не надо. Не усложняй все поцелуями.