Время олимпийских рекордов

Я сделал вид, что очень смущён.

— Честно говоря, мне стыдно в этом признаваться, — сделал я паузу, уронив лицо в ладони. Тут же защёлкали фотокамеры, а журналисты оживились.

— Так я запоминаю испанские имена, — словно нехотя признался я.

— Как это? — удивился он.

— Я только изучаю ваш язык, и хотелось бы милых адъютантов, которые самоотверженно бросаются нам на помощь, называть по имени, а поскольку они в одинаковой одежде, поэтому мне так проще запоминать их по значкам, — я показал на полосатых помощников, стоящих вдоль стен, — космос — сеньорита Мэйт, волейбол — сеньорита Мария.

Так я перечислил по именам всех адъютантов, которые стояли вдоль стен, обслуживая брифинг. Слыша свои имена, они начинали улыбаться.

— Надеюсь они не будут сердиться на меня за это, — повинился я, — а этот маленький подарок из далёкой страны, что висит у них на груди, надеюсь будет напоминать им о соревнованиях, к проведению которых они приложили свою руку. Кстати пользуясь случаем, хотел бы обратиться к президенту и ко всему мексиканскому народу, чтобы поблагодарить их за такую прекрасную организацию праздника, каким стала для меня, и я уверен, для спортсменов из других стран — эта Олимпиада. Большое вам спасибо.

Мексиканские журналисты стали улыбаться и бросились меня фотографировать. Дальше брифинг пошёл более спокойнее, хотя американцы периодически пытались задавать провокационные и я бы даже сказал неуместные вопросы. Я либо сводил всё в шутку, либо тыкал их носом в некомпетентность.

Не скажу, что все вопросы были ко мне, задавали их и сидящих рядом со мной, но всё же большая часть, пришлась на меня, поскольку журналистам проще было коммуницировать с человеком, который сам говорил на двух популярных тут языках: английском и испанском.

— Всё товарищи, время вышло, брифинг окончен, — поднял руку наш ответственный из комитета товарищ и журналисты нехотя стали расходиться. Вскоре мы остались одни.

На меня удивлённо посмотрел переводчик.

— Вы были поразительны Иван, — он покачал головой, — столько выдержки и такта, словно вы очень часто выступаете перед журналистами, а ведь это было для вас впервые, участвовать в брифинге на такую большую аудиторию? По крайней мере мне так сказали.

— «Упс».

— Не буду хвалиться и говорить, что я сам это в себе развил, меня этому научили, — растерянно развёл я руками.

— Это видно, поверьте и не одному мне.

— Вы мне лучше скажите Добряшов, кто вас уполномочил делать заявления от лица всей советской делегации? — куда же без ложки дёгтя в бочке мёда. Ко мне подошёл как раз глава делегации от Советского Союза, само собой разумеется из органов.

— Моё сердце, товарищ Николаев.

— Это было весьма опрометчиво с вашей стороны, и я обязательно доложу об этом куда следует.

— Ваше право, — миролюбиво заявил я, затем поднялся и не слушая его дальше, пошёл к себе. Нужно было перед обещанной вечерней тренировкой помыться и переодеться.

* * *

На стадионе интернационального клуба меня уже ждала вся команда спринтеров-девушек. Не доходя до них, я округлил глаза, схватился за сердце и театрально упал на дорожку.

— Иван мы знаем, что ты известный бабник, — раздался надо мной голос, — но мы пришли сюда не за этим.

Я с абсолютно серьёзным лицом встал, отряхнулся и спросил.

— На чём мы там остановились?

— Что вы поделитесь с нами вашим опытом, — улыбнулась знакомая мне Наталья.

— За один вечер — это будет сделать сложно, но давайте попробуем, — развёл я руками, доставая секундомер, — каждая пусть бежит в среднем темпе. Завтра соревнования, так что травмы нам тут не нужны.

Девушки, одна за одной пробежали дистанцию и вернулись ко мне.

— Сразу говорю, что это чисто моё мнение, — предупредил я их, — ни в коем случае не претендую на истину в последней инстанции.

— Иван, мы поняли, не маленькие.

— Значит так, — я стал по очереди, как они бегали, говорить свои мысли о том, что я бы улучшил, если вместо них был я и какие тренировки порекомендовал в каждом конкретном случае.

Бегуньи задумались.

— А теперь если время умных слов закончилось, кто из вас хочет быть моей девушкой? — радостно распростёр я руки к ним.

Девушки засмеялись и показав мне языки, пошли пробовать то, что я сказал каждой. Ко мне сзади подошла Петрова, положив руку на плечо.

— Ну вот, не так уж и сложно оказалось Иван?

— И что это ещё за «известный» бабник? — удивился я, — у меня и девушек-то было всего ничего.

— Ну, может быть тогда кто-то отпугивает этим остальных, — улыбнулась она.

— Ладно пойду я Зоя Евсеевна, больше я вряд ли чем тут помогу.

— Да и за это спасибо Иван.

* * *