Время Оно

– Мы родились от брака… – печально повторили хором мужи вавилонские.

Жихарь хотел сам придумать оскорбление по-заковыристей, но ничего не придумал и с досады стукнул кулаком о поручень трона. Украшавшая поручень каменная голова льва откололась и с грохотом покатилась по ступеням.

Вавилоняне вконец притихли, даже дышать осмеливались через раз – ждали казней и расправ.

– Или разве помиловать вас? – задумчиво сказал богатырь и посмотрел на Яр-Тура.

– Да, это именно вы, сэр брат, – сказал король. – А сами еще постоянно упрекали меня в мягкосердечии!

– Ну что мы их – резать тут, что ли, будем? – сказал Жихарь. – А устраивать судилища да разбиралища у нас времени нету. Берем добычу, сколько унесем, – и домой! Разве Мерлин тебя не предупреждал?

– Предупреждал, но король должен оставаться королем на все времена.

– Ты что, править здесь надумал? Сталь плохая, пиво скверное, солнце как молотом по башке колотит!

– И все-таки следовало бы привить им благородные понятия…

– Оглушу, суну в мешок и унесу! – пригрозил богатырь.

По ступенькам к ним поднялся Бедный Монах.

– Как тупы эти западные варвары! – воскликнул он. – Несовершенному еле-еле удалось убедить их признать себя подданными Желтого Императора…

И он торжествующе помахал еще влажной глиняной табличкой.

– Ну ты бойкий, – только и сказал Жихарь. – Уже и договор заключил!

– Мой улус тоже сюда обязательно набег ходить будет, – пообещал Сочиняй-багатур. – Сырое серебро, сухое золото, да!

– Куда я попал, с кем братство вожу! – воскликнул Жихарь. – Одни покорители мира собрались, сплошные Македонские! Да мы с вами тут как застрянем – тогда будете знать!

Мужи вавилонские, видя, что внимание к ним ослабло, снова загалдели, деля должности при дворе нового владыки.

– Тихо! – снова рявкнул Жихарь. – Разве я велел говорить? Слушайте мое решение, лукавый народ: до тех пор, покуда законный царь не воротится в разум, наместником моим назначаю вот его!

И указал на пророка Возопиила. Тот аж рот разинул, и все разинули.

– Так он же вор… – робко провещался какой-то толстяк.

– Всякий правитель вор, – не смутился богатырь. – Где вы других-то видели? Зато теперь он будет воровать по закону, а не по базару.

– Как вы можете такое говорить, сэр брат? – горячо прошептал король. – Неужели, по-вашему, я тоже вор?

– Налоги собираешь? – спросил Жихарь.

– Разумеется.

– Ну и вот. Да не вмешивайся, тут другие порядки, я их живо понял…

– Господин, – подал голос лысый жрец в черной хламиде. – Велишь ли продолжать возведение Большого Зиккурата?

Жихарь задумался, но ненадолго.

– А велю! – Он махнул рукой. – И тот, кто положит последний кирпич, пусть станет царем – на полоумного надежды мало…

Вавилоняне радостно зашумели.

– Что вы наделали, сэр брат! – простонал Яр-Тур. – Теперь-то они наверняка достроят башню, а мы не сдержим слова…

– Нет, – сказал Жихарь. – Как раз теперь они ее НИКОГДА не достроят. Или следить будут друг за дружкой, чтобы кто не положил последний кирпич, или, наоборот, натаскают их столько, что вся постройка рухнет под собственной тяжестью…

– Уважаемый прав, – сказал Лю Седьмой. – Недеяние угодно Небу куда больше, нежели деяние. В Небесной Канцелярии будут довольны и наверняка по смерти призовут уважаемого заседать во Вселенском Собрании. Большая честь, высокая должность!

– Возопиил! – позвал Жихарь. – Дани-подати собраны?

– Спрашиваешь, начальник! Горе вам, укрывающимся от налогов, грехов же укрыть не могущим!

– Себя не обидел? Ну ладно, ладно. Только ты смотри, будь осторожен – повластвуй малое время, а потом выбери ночку потемнее, да и…

– В Вавилоне все ночи темные, – усмехнулся пророк.

– Тогда давай попрощаемся в охапочку, – сказал Жихарь и сгреб пророка за плечи. – А теперь уводи своих подданных подальше, да чтобы никто не смел подглядывать: Сочиняй враз вышибет стрелой любопытное око с окосицею!

Мужей вавилонских как поганой метлой вымело – посреди зала остались только крепкие лубяные мешки с золотом.

– Дешево отделались, – проворчал богатырь. – Пусть и за это спасибо скажут, халдеи черноголовые… А нет ли у кого куска мела? Пол здесь подходящий, гладкий…

– Нет нужды применять столь примитивный и жалкий способ возвращения, – сказал Бедный Монах. – Несовершенный доставит вас по домам легко и просто…

– Это хорошо, – сказал богатырь. – А то я уже кое-какие слова подзабыл. Только по домам я вас, уж не прогневайтесь, не отпущу.

– Как это, сэр брат?

– А вот так это: во-первых, докажу, что я – это я и есть, а во-вторых, назначаю вас сватами!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Тяжко и глухо шумел обломный дождь.

Иван Бунин

Демон Костяные Уши сидел, нахохлившись, на плетне, и осенний дождь скатывался по его блестящим черным перьям. Кузнец Окул Вязовый Лоб стоял рядом, укрываясь от дождя дерюгой, и объяснял Демону, что добавлять в сталь лягушечью икру не имеет никакого смысла.

– Идут, – сказал Демон. – Я знал.