Время оружейников

Роман, улыбаясь, спустился, разделся по пояс. Но в отличие от сержанта, кинувшего одежду безформенным кулем, он все аккуратно сложил. Потрогав пальцем густую щетину, произнес с явной подначкой:

– Тоже что ли куст себе отрастить?

– Тебе нельзя, – фыркнул Корявень, – у тебя его при первой же ссоре Кристина оторвет… скорее всего вместе с подбородком или даже всей головой. Так что не искушай судьбу.

Тиграш хохотнул, отобрал у друга ковш и, зачерпнув воды, умылся, затем с удовольствием натер щеки и подбородок мылом.

– Как истинный воин и альфа-самец, бриться ты, конечно же, будешь ножом – сивым конем заржал Олег

– Истинный альфа-самец бреется когтями, или совсем не бреется, зарастая грозной гривой – произнес знакомый насмешливый голос за их спинами.

Дубов гукнул, стремительно развернулся, зграбастал сияющего улыбкой Шланга в ахапку.

– Задушишь, медведь! – притворно закатив глаза, забился якобы в удушье байкер.

– Ты как тут очутился? – ошарашено произнес Роман, едва сумел подобрать упавшую на землю челюсть.

– О, я тут с высокой миссией, обличенный так сказать всевозможными полномочиями и особым доверием, призванный помогать и способствовать, и прочие, и прочие, и прочие. Ну, и самогонки вам Кузьмичевой привез.

– Вот это дело, вот это ты молодцом! – сразу стал много радостнее Дубов, хоть казалось, что дальше уже и некуда.

– Ну вот, знал, что ты обрадуешься. Ладно, наводите марафет, а я пойду пока кошку подовожу, – он подмигнул Тиграшу, – она ж уже заселилась к тебе, да, Ромыч или правильнее сказать выселила тебя?

Они вновь жизнерадостно заржали и беловолосый байкер скрылся в доме.

Через четверть часа они уже все рассаживались в небольшой кухоньке Тигренко, за накрытый пестрым сукном стол, не иначе Рысь уже где-то раздобыла, по крайней мере, сам Роман, так и не припомнил, чтобы у него имелась в запасах такая ткань. Он помывшийся и побритый, с удовольствием помогал Кристине накрывать на стол. Эта суета, такая домашняя, такая обычная, но в тоже время абсолютно непривычная для него, заставляла все в душе петь, так, словно он обретал что-то важное, что-то утраченное и позабытое. Мальчишки поначалу довольно настороженно отнесшиеся к шумному зубоскалу из Всадников Апокалипсиса, уже через пять минут буквально были им очарованны и теперь не отлипали от него. Вот и сейчас, Ленька пристал к нему с расспросами о байкерском движении. Шланг послушно рассказывал, метко шутил, заставляя парней то и дело улыбаться, успевал мимоходом беззлобно поддевать Кристину и при этом еще отвечал на расспросы Корявна.

Наконец-то все расселись и последние блюдо заняло свое место на столе.

– Ну, хозяйка, ну молодец, – похвалили девушку Олег, шумно втягивая носом воздух и с блеском в глазах рассматривая заставленный яствами стол: копченое мясо, сыр, колбаса, жареная рыба, картофельное пюре, хлеб, и кувшин с квасом.

– Да уж, когда только успела? Не иначе запалил нас кто-то, – улыбнулся капитан, прижимая к себе зардевшуюся девчонку и мимолетно целуя ее в висок. – Одного не пойму, где ты все это раздобыла-то?

Шланг, как раз, устанавливающий по центру бутылку с розовой жидкостью на стол – знаменитая наливка Кузьмича, едва не смахнул половину блюд со стола, согнувшись от хохота после этих слов.

– Да это уже притчей во языцех тут стало! Я уже трижды ее в разных интерпретациях слушал, и каждый раз удовольствие получал несказанное. Давай, Рысь, порадуй капитана, – продолжая смеяться произнес Тимка, и кивнув на бутылку продолжил, – Олег, давай, разливай, под хорошую выпивку хорошая история вообще в сладость.

Пока сержант разливал самогонку, все упорно работали челюстями, благо проголодаться успели все, а учитывая, что на такую еду и не рассчитывал никто, наворачивали все так, что треск за ушами стоял. Дубов, едва прожевав кусок вяленого мяса, поднял кружку, заменяющую в данном случае рюмку, и произнес:

– Давайте, за нас! Полюбил я вас всех, чертей!

Стук кружек вышел вовсе не мелодичным, зато искренним, как тут же заметил на этот счет белобрысый байкер.

Следующие тридцать минут воздух в комнате сотрясался бесконечными взрывами хохота. Кристина наконец-то начала рассказ.