Время останавливается для умерших

Из переулка, который две минуты назад прошла Фальконова, выезжает автомобиль и останавливается на мгновение рядом с женщиной, лежащей на тротуаре. Кто-то открывает переднюю дверцу. Мужчина в болонье быстро садится в машину.

32

Возвращаясь с озера, я думал не об автомобиле, который за мной охотился. Меня занимало теперь совсем другое, я решил зайти на квартиру Эмиля Зомбека и проверить — на месте ли еще удочка, или ее присвоил Броняк. Удочка, к которой он не разрешил даже прикоснуться.

На остановке я сел не в тот автобус, которым всегда возвращался домой, а в другой, идущий до Мокотовской, и вышел из него на площади Спасителя.

На Мокотовской я зашел в дворницкую за ключом. Макух сидел за столом с каким-то худым малорослым человечком с длинным лицом, покрытым угрями. Перед ними стояли рюмки, рядом лежали смятые банкноты. На середине стола валялись карты и такие же мятые купюры на тарелке, так называемый «банк». Приятели играли в очко.

Я не знал, дома ли Галина, возможно, она была в соседней комнате или на кухне. Мне очень хотелось ее увидеть, но, вспомнив про анонимку, я подавил в себе это желание. Спросил о ключе от квартиры Зомбека. Макух угрюмо посмотрел на меня и показал на вешалку, прибитую к двери. На одном крючке висели ключи, на другом — плащ из болоньи. Оранжевый.

Я пересек двор и поднялся по лестнице. Я точно помнил, что когда выходил отсюда в последний раз, хорошо закрыл дверь, дважды повернув ключ в замке. Однако на этот раз хватило одного оборота. Видимо, Макух уже что-то искал здесь или Броняк забирал удочку.

Открывая дверь, я даже не обернулся, чтобы проверить, следит ли за мной лупоглазая Марианна Вятрык.

Тесную прихожую прошел, не зажигая света. Его предостаточно попадало в комнату от уличных фонарей. Удочка стояла у стены, там же, где и в прошлый раз.

Я притянул к себе стул, уселся перед окном и взял ее в руки. Это действительно была прекрасная вещь, во всем, даже в мелочах, такая же, как у Броняка. Но почему охранник не позволил мне до нее дотронуться?

Я внимательно осмотрел автоматическую катушку с зубчатым колесиком, придерживаемым специальной пружиной, с осью на подшипнике. Потом попытался отвинтить толстую пробковую рукоятку. Наклонившись над ней, я услышал чье-то дыхание и сухой шелест болоньи.

В ту же секунду обтянутая перчаткой рука закрыла мне рот. Я почувствовал сильный удар по черепу, потом еще один — по шее. Это было проделано почти одновременно.

Часть третья Исповедь Эмиля

33

Кабинет майора Птака. На письменном столе магнитофон. В дверях стоит поручик Витек. Майор показывает ему на стул, поручик садится.

Майор нажимает клавишу магнитофона. Медленно вращаются бобины с пленкой. Слышится приглушенный голос:

«Я могу поговорить с капитаном Вуйчиком?»

И отчетливый голос майора Птака:

«Я вас слушаю».

Майор выключает магнитофон.

Поручик поднимает голову.

— Но ведь это ваш голос, пан майор!

— Правильно. Капитан не мог вести этой беседы. Как раз в это время он был без сознания. Кто-то оглушил его в квартире Зомбека.

— Так оно и бывает, — говорит поручик, — когда самодеятельно продолжают закрытое следствие.

— Видимо, капитан был все-таки прав, — сухо отвечает майор, — если продолжение закрытого следствия выглядит именно так. Слушайте.

Он снова нажимает клавишу. Раздается приглушенный, но вполне отчетливый голос:

«Послушайтесь доброго совета, капитан. Если уж прокурор прекратил следствие, то, видимо, хорошо знал, что делает. Я вам уже говорил, что человек, убивший Зомбека, давно находится за границей. Зомбек унес тайну в могилу, и вы до конца жизни ничего не найдете, так как это было сугубо частным делом, личными счетами».

Минута тишины. Слышен только тихий шелест ленты, наматываемой на кассету. И снова тот же голос:

«Алло, вы меня слушаете? Если не воспользуетесь моим советом, то я поговорю с вами так же, как в свое время поговорили с Зомбеком. Звонить уже больше не буду, это мое последнее предупреждение. Отцепитесь от этого дела, у вас наверняка есть другие, поважнее. Желаю вам успеха в этих других делах».

Майор выключает магнитофон.

— Мы проверили, откуда звонит этот человек, — говорит майор. — Из автомата на Праге. Но там его никто не видел, возле будки как раз никого не было.

— Когда был звонок?

— В то время, когда оглушенного капитана нашли у Зомбека и отвезли домой.

— Таким образом, — говорит поручик, — тайну смерти Эмиля Зомбека знают двое. Тот, кто оглушил капитана, и тот, кто звонил в отделение.

— Добро, — бросает майор. — Добро, — повторяет он, — Человек, который напал на капитана, не мог звонить нам, так как точно знал, что капитана здесь нет. Но это еще ни о чем не говорит. Только допущение. Тот же самый неизвестный мог звонить и после нападения, чтобы уверить нас в том, что в этом деле заинтересовано несколько человек. По крайней мере двое.

— Мы будем ходатайствовать о возобновлении следствия?

— Пока мы можем только поздравить друг друга с преждевременным его прекращением.

— Но у нас не было другого выхода, поэтому я и поддержал это предложение.