Время падать, время летать (СИ)

— Ну что, сегодня вечером в Лунной комнате? — Так я называла комнату, где была только вода и лунные блики, которые рождали окрашенные в серебристый огоньки свечей.

— Сегодня — никакого ритуала, — безапелляционно заявил Шадриан. — Последний сильно тебя истощил. — Добавил, будто извиняясь: — Пифия иногда увлекается и слишком сильно воздействует на твое сознание. Ты этого можешь не ощущать, но…

Да нет, я как раз таки ощущала — сильную слабость и дрожь в руках после особенно долгого ритуала. И на следующее утро была как пьяная.

— У вас хоть что-нибудь получается? — не выдержала я. Зарекалась же — не поднимать острые темы, не лезть, куда не просят… Как ни крути, мы с ребятами сильно зависели от дагуэров. И злить их — себе дороже.

— Конечно. Стена рушится — трещины в ней все глубже. Это было бы невозможным… не вступи мы в брак.

Я кивнула. Выходит, скоро Шадриан получит желаемое и… потеряет ко мне интерес. Да, в запасе у нас будет еще несколько месяцев, после которых клятва на крови перестанет действовать. И мы — шестнадцать подростков и одна испуганная молодая женщина — окажемся предоставлены самими себе. Бездна… щадить она нас не станет.

— Ладно, пойду спать, — бросила я, поднимаясь. — Камень все равно никуда не денется.

Шадриан рассмеялся, придержал меня за руку, разворачивая к себе. Поняв, что наше прикосновение длится дольше положенного, я смущенно высвободила ладонь.

— Оставлять валун таким — неэстетично, — шутливо-поучительным тоном сказал он. Не прикрывал глаза, чтобы сосредоточиться, не делал сложных пассов руками. Просто камень вдруг стал расти ввысь, чтобы мгновениями спустя превратиться в изысканную статую… с моим лицом.

— Твои дагуэры будут недовольны. — Мой голос прозвучал отчего-то холодно.

Уголок его рта дрогнул.

— Что я посвящаю статую своей жене?

— Фальшивой жене, — поправила я. Поморщилась, услышав нотки горечи. Совсем не к месту. — О чем знают все присутствующие в форте.

— Лекса, они никогда не оспаривают моих решений. Не имеют права.

— Да, но… — Я махнула рукой. Этого не объяснишь. Взгляды, которые я ловлю на себе. Шепотки за спиной. Неодобрительные ухмылки. Одни видели во мне шанс, другие — потенциальную настоящую Королеву Душ, что меня смешило. Были и третьи, которые видели во мне угрозу, что тоже было бы смешно, если бы не было так… опасно. Я вмешалась в их размеренную жизнь, навязала свои правила, став из пленницы супругой вождя… некоторым это ох как не понравилось.

Остаток дня я провела с юной обладательницей золотистых локонов и не по возрасту взрывного характера Тили. Когда за окнами дворца начало темнеть, я отвела ее к маме, в одну из комнат на первом этаже. Отца у Тильгер, увы, не было — погиб в войне с Королем Крови.

— Прошу прощения, Лекса, она, наверное, совсем вас замучила, — устало извинилась Адина, увидев меня на пороге.

Здесь никто не звал меня «моя королева», что было вполне обоснованно, если учесть, что наш брак с Шадрианом — чистая фикция, а наш союз с дагуэрами недолговечен.

— Ну что вы! — искренне запротестовала я. — Тили — настоящее чудо. Она много знает о вашем клане и вашей истории. Мне интересно ее слушать.

Адина наказала дочери мыть руки и садиться за стол, и, когда она упорхнула золотистоволосым птенчиком в пышном платье, с улыбкой повернулась ко мне.

— Тили ужасно любопытная, за всю свою жизнь она облазила форт вдоль и поперек. Мечтает, когда вырастет, стать следопытом. Ей скучно в стенах форта, а тут новые лица! Остальных она сторонится, а вы ей сразу приглянулись.

— Я познакомлю ее с ребятами, если она захочет, — пообещала я. — Они… хорошие.

Адина кивнула, но в ее глазах я успела уловить тень сомнения. Я подавила вздох. За этот месяц, вопреки моим ожиданиям, пропасть между нами — коренными жителями Бездны и переселенцами с Альграссы, никуда не исчезла. «Главное, что мы в безопасности», — твердила я себе, оставляя Тили с семьей. Шадриан обещал, что защитит нас.

И пускай наши отношения были совсем непросты, и у каждого из нас были проблемы с доверием… в этом я ему доверяла.

Глава вторая

— Твоя репутация подорвана. Люди начинают в тебе сомневаться.

Я резко нырнула назад и прижалась к стене коридора. Голос, раздавшийся за поворотом, я узнала сразу. Пифия. Внутри всколыхнулось раздражение — но не мое, так как я сама до сих пор не поняла, как отношусь к юной дагуэре, в которой уживалось сразу несколько душ. Это мое-не мое чувство позволило понять, с кем она говорит.

— Вот как? — Вопреки тому, что происходило в душе Шадриана, голос его был спокоен. — И отчего же?

— Дети. — Сказала, будто выплюнула. — Немощные, не обладающие ни магией, ни силой. Ты забрал их под свое крыло, как курица-наседка. А их… лидер, твоя королева? Ты позволил ей диктовать свои правила вместо того, чтобы заставить играть по нашим!

— Что, я должен был держать ее в плену и насильно вовлекать в ритуал Памяти Предков? Чтобы ее люди мучились неизвестностью, думая, что она страдает или мертва?