Время пастыря

Старинные издания подвергались реставрации руками самих семинаристов, так как все они обучались переплетному делу. То, что уже нельзя было отреставрировать, списывалось и отправлялось в утиль.

Как свидетельствует исторический формуляр семинарии за 1840–1874 годы,

«выдача книг ученикам из фундаментальной библиотеки, по требованию окружного академического правления от 1854 года, должна была производиться 2–3 раза в неделю, в определенные часы, причем предоставлялось по усмотрению семинарского начальства требовать отчета о прочитанном. Правлением семинарии тогда же было постановлено: выдавать ученикам книги дважды в неделю, в четверг и субботу, с 1 и до 2 часов пополудни».

Много книг выписывалось через книжные магазины Исакова и Вольфа в Санкт-Петербурге с уступкою в 10 процентов. В 1858 году последовало императорское распоряжение о том, что за книги, выписываемые для семинарии от книгопродавцов, на почте страховых и весовых денег не взимать.

К тому же семинария по собственному усмотрению приобретала и современную художественную литературу. Более того, священники выступали в роли ее обозревателей на страницах периодики. Причем делали это весьма зрело и доказуемо по отношению к автору и его произведению. Говоря языком нынешнего времени – весьма профессионально. Убедился в этом, когда прочел впервые встреченную за свою долгую литературную практику подобную статью, принадлежащую перу священника Николая Колосова, на новомодного тогда писателя Максима Горького. Называлась она «Миросозерцание и герои Максима Горького перед судом православного читателя», которая была напечатана в нескольких книжках журнала «Душеполезное чтение» за 1903 год.

* * *

Фабула этой литературной статьи, на мой взгляд, выбрана очень верно и проницательно.

Пастырь на примерах из самых различных рассказов Горького, таких как «Коновалов», «Бывшие люди», «В степи», «Емельян Пиляй», «Мальва» и ряда других, говорит читателю о том, что этот писатель преклоняется перед насилием и силой, что главные герои у него – босяки и проходимцы, для которых родина, отечество – пустые слова.

«Таково миросозерцание и таков нравственный облик не только босяков и близко к ним стоящих людей, но и в значительной степени и всех героев Горькаго, – пишет автор. – Но во всей этой массе есть и особенно выпуклые типы, и из нее можно выделить несколько разновидностей положительного, по взгляду нашего автора (Горькаго) типа. Таковы: проповедники свободы, в особенности безусловной свободы. Таковых Горький находит преимущественно вне русскаго народа: цыган Макар Чудра, молдаванка Изергиль, татарин – и их романтические легенды. И люди эти, и рассказываемые ими легенды полны самого обидного презрения к установившимся формам жизни и стеснениям, налагаемым ими на людей, и воспевают простор белаго света, разгул страстей и свободу от всяких обязанностей…»

Окончание этой статьи хотелось бы привести полностью. На мой взгляд, оно стоит того.

«Теперь мы должны ответить на вопрос: верна ли картина нравственного состояния русского общества и народа, нарисованная Горьким?

Сильно ошибся бы тот, кто вздумал бы судить о русском обществе и народе по сочинениям Горькаго. Все, все, кто в каком бы то ни было отношении стоят выше босяка, кто приобрел себе более или менее устойчивое положение в жизни, – все одинаково и почти без исключения осмеяны в сочинениях Горькаго. Интеллигенция – «гниды» – духовно сгнила, пошлость ее превосходит всякое вероятие, все ея либеральные учреждения – лишь лицемерие и обман. Купечество – все, без малейшего исключения, – люди, хуже которых и представить себе невозможно, интеллигентный и либеральный купец – гад, какого не найдешь ни в одном болоте. Мужик – зверь, туп, жаден и труслив.

Таков приговор обществу.

Кто же остается в выигрыше?

Кто заслуживает уважения?

Только один босяк.

Босяк заслоняет у Горькаго весь русский народ. Из-за его широкой спины совсем не видно многомиллионного православного русскаго народа – точно он вымер совсем.

Но и этого мало.

Босяк не только заслоняет собою русский народ, но он и в своем роде герой. Он (и один только он) заслуживает сочувствия и уважения. Хотя Горький отнюдь не скрывает его отрицательных качеств, но изображает их так, что эти качества обращаются босяку едва ли не в заслугу и, по крайней мере, составляют вину не его, а интеллигенции.