Время перемен

На следующий день собралась небольшая группа из великого князя и сопровождающих его лиц. Время было раннее, но жизнь на торжище в Китай-городе не замирает ни на минуту. Москва больше походила на какой-нибудь восточный город. Торжище не сильно-то отличалось от их базара. Множество караван-сараев. Вместо мечетей церкви, но видом они больше похожи на храмы не Европы, а Востока. Луковиц, покрытых шведской жестью, на них пока не много, все больше купола под изразцовой плиткой. В Кремле Благовещенский, Архангельский и Успенский соборы покрыты золотом, конечно, не чистым, а позолотой, и красиво блестят на утреннем солнце.

О том, что отъезжаю, пусть ненадолго, прознал Сильвестр, и вышел на Соборную площадь нас благословить. Тепло уже кралось вместе с лучами утреннего солнца, но морозец еще не собирался отступать и бодрил. Сопровождало меня в этой поездке немного народа, так, человек семьдесят. Проехать мимо никак не можно было, и вся наша кавалькада остановилась и послазила с лошадей.

Боялся, что это все затянется, но все обернулось несколькими ободряющими словами и осенением крестным знамением, на что все среагировали одинаково и перекрестились, после чего засобирались. Правду мне говорили про «нестяжателей», что не склонны они к церемониям. Сильвестр принадлежал к ним. Да и рассуждал разумно и всячески меня поддерживал, когда я порой зацеплялся с ним языками.

Я тоже не стал затягивать и взобрался на лошадь. Не вышел великий князь пока ростом, чтобы на нее вскакивать, а взбираться мне помогает специальный человек. Вот так, по утреннему морозцу, мы все выехали из Кремля через Фроловские ворота. А затем, увеличив темп, поскакали по Красной площади, вдоль главного московского торжища, по которому ходили то ли припозднившиеся посетители с вечера, то ли ранние его утренние посетители. Уже заметны были мелькания юрких мальчишек, бежавших по своим, возможно важным, делам. От заманивания к товарам спасало большое количество воев.

Устремились по Варварке прочь из Китай-города, но и в Белом городе надолго не задержались. Слава богу, никого не затоптали. Перебравшись через Яузу по засыпанному еще снегом мосту, мы устремились к своей цели вдоль Москвы-реки. Постепенно то, что называлось дорогой, стало на нее не похоже. Ума не приложу, как тут местные ориентировались, что она тут вообще есть. Собственно, постройка дороги заключалась в возведении мостов через реки, а там, где она была большой, организовывали переправы. В привычном мне понимании, да и в непривычном, их не было. Основными транспортными артериями были реки. Летом вплавь, зимой по льду, именно так проходил основной грузопоток товаров. Берег реки – прекрасный ориентир, особенно если прошел снег. Здесь же как определялись, терялся в догадках. Вот на одной из остановок и стал расспрашивать.

– Федор Семенович, а как тут выяснить, что тут дорога?

– Просто. Проторена и наезжена она.

– То летом, а зимой вот снег прошел, а потом метель?

– Ну, тут малость посложней. Вдоль дороги деревеньки стоят, ежели сам путь не знаешь, то завсегда подскажут.

– А если стемнело?

– Так не езди по ночам! Ночью надо быть на постое, спать и сладкие сны видеть.

– А ежели не рассчитал?

– Так не надо рассчитывать, спроси у местных, далеко ли до следующей деревни.

– Ну, это здесь, в центре Руси, а как на окраинах?

– Так там торных, почитай, и нет, одни направления. Только вдоль шляхов или рек.

– Так все-таки, а может, дороги улучшить, чтобы не гадать постоянно? Указатели там где поставить. Деревья посадить вдоль дорог, чтоб с пути не сбиваться.

– Мысли, государь, у тебя дельные, только определиться, кто этим займется.

– Думаю, Ямскому приказу в самый раз. Они же по ним ездить станут.

– Иван Иванович. Тоже верно, кто же, ежели не он. Умеешь ты находить людям работу. Беззубцев не обрадуется.

– Так и нечего ему, работать пора уже, а то уже сколько прошло. Хотя чего возмущаюсь. Все еще строить надо, да и людей подбирать. Годика через два-три только чего путное будет, а пока и так сойдет, к тому времени и дорогами займемся.

Деревни действительно попадались часто. Первые две были на разных берегах речки Грайворонки, да и дальше они встречались постоянно. Гнать никто нас не гнал, мы и не спешили. Потому приехали в Лукьяново ближе к вечеру. Стояла эта деревня на берегу речки Ситовки. Оценить реку не представлялось возможным, но это, пожалуй, было все, что было сделано в первый день. Занялись организацией на постой. Возникла чудовищная проблема. Некуда поселить великого князя. Местный помещик не располагал обширными усадьбами. Пришлось подселиться к нему, вернее, практически выжить. Ничего, это ненадолго.

Утро началось с неожиданностей – для меня, местные вроде ничего такого и не заметили. Как-то диссонировали последние слова в молитве священника.

– Чего он сказал? – обратился я к стоящему неподалеку Федору Семеновичу.

– Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного и Исуса, Духа Божия. Аллах велик.

– Эээ… Как это, Аллах велик? Мы же вроде православные?