Время перемен

Осталось совсем немного, она почти победила – уже слышался глухой рокот пламени, бушующего в разломе, осталось только дойти и бросить свою ношу вниз, и на этом всё! Она отчетливо помнила слова того Игрока, сказанные в таверне среди шума голосов и звона бокалов. Наг – последний старший офицер, оставшийся в Доме Змеи, и на него перешел долг знаменосца, обязанного хранить знамя любой ценой. И если оно погибнет, ему уже не скрыться от возмездия: черное пламя Хаоса найдет его везде. Уничтожь знамя – и уничтожишь его самого, а вместе с ним погибнет и Дом, которому он служит.

Боль по-прежнему не покидала ее, но дышать стало чуть легче.

– Бэлла, девочка моя, ты где? – рука попыталась нащупать в темноте плечо или руку поводыря – девочки-бродяжки, подобранной ею в трущобах Саламуса после того, как в перестрелке наемники нага повредили ее черные линзы. Там ей почти удалось уничтожить знамя: она смогла найти того, кто верил не на словах, а на деле.

Чудотворец из трущоб, тот, на чьи молитвы откликались боги – отец Тульгор из маленького полуразвалившегося храма пресветлого Паладиуса был единственной надеждой и спасением для тысяч забытых душ бедняков, пьяниц и бродяг. В его храме находили поддержку и утешение проститутки, наркоманы и бандиты из уличных банд – все они получали помощь и приют под сенью храма. Он не отвергал никого и принимал всех, именно к нему она обратилась за помощью в уничтожении знамени.

За нею шли по пятам и времени оставалось все меньше. Корабль рассахара была вынуждена бросить на орбите, едва успев сбежать до того, как за ней пришли ее братья из Ордена Порядка, а на земле женщину-ягуара уже ждали наемники нага, ради щедрой награды готовые на все. Пламя Паладиуса могло уничтожить символ Дома Змеи, покончив навсегда с ее врагом, но они с отцом Тульгором не успели. Наг, прибывший по Тайным тропам, предчувствуя гибель, призвал нечто чудовищное: клубы зеленого тумана заполнили собой весь город. Густые, тяжелые, ядовито-зеленого цвета, словно галлюцинации наркомана, только ожившие и готовые пожрать все – они были словно бешеный пес, удерживаемый на тонком проводке, и этим поводком служила воля нага, призвавшего его сюда, в этот мир.

Он стоял у входа в крохотную церквушку перед чудотворцем, не в силах переступить ее порог, иллюзии были сброшены как ненужные маски – наг возвышался над невысоким священником в потертой сутане, с легким прищуром смотрящим на него.

– Отдай мне ее и то, что она тебе принесла, и я уйду, никого здесь не тронув.

На это отец Тульгор сухо и коротко ответил:

– Нет, она пришла сюда за помощью и защитой, и я не вправе отказать ей в этом.

Чуть подумав, наг изменил свое требование:

– Тогда отдай мне то, что она принесла и передала тебе. Это не ее вещь, она принадлежит по праву мне и моему Дому.

Но священник вновь отрицательно покачал головой:

– И снова нет: это не моя вещь, а я не вправе требовать от обратившегося за помощью чего-либо.

От этих слов наг, рассвирепев, отбросил в сторону хладнокровие. Он, низко склонившись, опустил голову вровень с человеком и, глядя в глаза священника, яростно произнес:

– Ты думаешшшь, что победил, проклятый ссвятошшша? Но взгляни дальшше порога сссвоей церкви! – и Шепчущий махнул в сторону густого зеленого тумана, стелющегося по земле. – Это Нат Хат Ли, аватар Владыки Голода, и стоит мне умереть, он пожрет здесь все, и ни ты, ни твой бог не сможете его остановить. Я заплатил Владыке щедрую плату, ритуал призыва проведен по всем правилам, а этот мир не входит в домен Паладиуса. Так что ты, твой храм и этот мусор, – он презрительно кивнул в сторону прихожан, набившихся в храм и испуганно смотрящих на нага, – возможно, и уцелеете, но все остальные десятки тысяч – они умрут. Ты готов заплатить такую цену?!

…Тогда ей дали уйти, и вновь дорога, и вновь погоня, и верная рука или плечо ее маленького друга, ставшего на время этого пути ее глазами. Они смогли: уличная бродяжка и слепая женщина, как герои из сказок – они почти дошли до врат Бездны, осталось лишь сделать последние шаги. Пробитый из игольника бок продолжал кровоточить, она чувствовала, как теплые капли крови стекали по ее бедру, потом по ноге и пачкали пол. Аптечка была давно утеряна, как и большинство ее вещей, но Игнесса должна продолжать идти: времени у нее немного – стражи разлома не смогут надолго задержать нага. Шепчущий слишком силен и хитер, за время этой бесконечной, как ночь, погони и бегства они стали близки как никогда, и теперь она буквально душой чувствовала, как рвется сюда ее враг, а проклятое тело подводило: ноги переставали слушаться, каждый следующий шаг был тяжелее предыдущего, а ее единственная опора и поддержка, хрупкая тщедушная девочка, и так почти тащила ее на себе.