Время перемен

Лестница, хотя она была довольно узкой и деревянной, вполне удовлетворяла необходимым требованиям пожарной безопасности. Беда заключалась в том, что и пенсионеры, и молодежь пожелали закрыться друг от друга. Они не хотели иметь ничего общего. Все участники уже дано пришли, и двери обоих залов были надежно закрыты от посторонних посетителей.

Огонь пришел так стремительно, охватив Тринити Холл с двух сторон, что никому не удалось спастись – даже если бы кто-то и сумел выбраться на пожарную лестницу, то снаружи его тоже поджидал огонь. Спасения не было.

Из-за шума и из-за того, что все двери были закрыты (вопреки пожарным инструкциям), те несколько первых минут, когда спасение еще представлялось возможным, были безвозвратно потеряны. Снаружи люди, конечно, уже бегали и кричали, но никто не попытался подняться по лестнице и постучать в запертые двери Тринити Холла.

Многие храбрецы метались по городу, пытаясь предупредить, как можно больше людей… но никого не оказалось возле Тринити Холл в нужное время.

Пожар почти сразу же перерезал телефонную связь, но электричество погасло далеко не сразу. Возможно, хоть в этом горожанам Шатли немного повезло – темнота только добавила бы паники.

И в тоже время, если бы электричество отказало одновременно с телефоном, то многие получили бы предупреждение немного раньше – тогда, определенно, еще кому-то удалось бы спастись.

Если бы в Тринити Холл погас свет, то они уж всяко заранее открыли бы двери. Но свет горел еще некоторое время.

В результате 61 пенсионер и 139 юношей и девушек в возрасте от тринадцати до девятнадцати лет погибли в Тринити Холл. Ровно двести человек. Именно это ужасная трагедия, более чем что-либо другое, как сказала мне Миранда, и должна была навеки опорочить мое имя.

Я не пытался прерывать ее вопросами, пока она рассказывала мне все, что ей было известно, но, как оказалось, Миранда знала гораздо меньше, чем я ожидал. На самом деле, великанам не было известно все; их удивительные знания, которые несколько раз произвели на меня такое сильное впечатление, были всего лишь случайно подобранными фактами. Миранда, которой было так многое известно обо мне, ничего не знала о существовании Дины.

Вероятно, в мире, в котором великаны не вмешивались в развитие событий, Дине стало хуже и ее пришлось отдать в психиатрическую лечебницу, и о ней не сохранилось никакой информации.

В конечном счете, Миранде не пришлось особенно объяснять мне, как получилось, что главным виновником Большого Пожара в Шатли стал я. Пока она рассказывала, я сам начал отчетливо представлять себе, как все это могло произойти. И я почувствовал, как меня начинает охватывать холодный ужас, когда все больше становилось ясно, что некоторая справедливость в этом есть.

Конечно, я не был настоящим преступником или злодеем. Я не совершил ничего особенно глупого, аморального или незаконного. И все же…

Реально наша страховая компания была единственной в Шатли. Практически все давление на торговцев, фермеров, деловых людей, фабрики и фирмы, да и на рядовых держателей страховых полюсов исходило от компании – а значит от меня. Я должен был заставлять их принимать все мере пожарной безопасности. Конечно, я не отвечал за это персонально, но моральная ответственность, в какой-то мере лежала на мне. Если и можно было на кого-то свалить всю вину, то это был я.

А сваливать было что. После такой чудовищной катастрофы миллионы людей по всему миру хотят знать, что подобное могло случиться только в том случае, если кто-то допустил преступную халатность или ошибку.

Существует организация, занимающаяся предупреждением пожаров, но в Шатли не было ни одного ее представителя. К тому же, в Шатли крупных пожаров практически не было.

Поэтому и представители этой организации особенно нас и не беспокоили.

Мы отвечали в Шатли за предотвращение пожаров. И мы не проявили достаточной жесткости…

Управление компанией было довольно тем, как работало ее отделение в Шатли. Директорам нравилось, что целый город у них в кармане. Будучи местным менеджером, я должен был продолжать успешную работу. Шатли приносил фирме больший доход, чем любой другой город вчетверо большего размера. Все бумаги были в полном порядке, клиенты всегда оставались довольными. Но главная причина, по которой директора так любили Шатли, заключалась в том, что здесь мы всегда были вне конкуренции. При мысли о Шатли у них всегда поднималось настроение – это был уникальный город.

Хотя прямых указаний не было, но мне было хорошо известно, что я не должен был терять клиентов, чтобы другие страховые фирмы имели возможность укрепиться в нашем городе. А это означало, что я в критических ситуациях должен был идти клиентам навстречу. Это было гораздо выгоднее, чем дать возможность другой фирме заключить договор с нашим бывшим клиентом. Если бы мы настаивали на жестких противопожарных мерах, то этим бы сразу могли воспользоваться наши конкуренты.