Время перемен

Никакой свет меня не ослепил, хотя и был день, судя по солнечным лучам, пробивающимся сквозь занавески. Именно они и создали полумрак, комфортный для меня сейчас. Слабость в теле была такая, что едва смог чуть-чуть поворочаться и от этого действия едва не потерял сознание. Боль буквально резанула. Она же была подтверждением, что всё ещё жив. Если не ошибаюсь, нахожусь в собственной опочивальне в Кремле, а значит, как-то моя охрана отбилась и доставила меня сюда. Помню только начало нападения «новгородцев». Подумал ещё тогда, что всё-таки я дебил! Сам же знаю про бандитизм на дорогах и думал, что небольшого охранения хватит отпугнуть любителей ножа и топора. А тут навстречу такая сила! И даже мне стало понятно, что никакие это не лихие людишки. Не на таких конях те передвигаются, если конечно не казаки. Так эти и вооружены, чуть ли не по брови. Такой шоблой и небольшой городок взять можно. Сеча началась буквально сразу, как только прозвучали слова о принадлежности нашей колонны. Вот только дальше ничего не помню. Потерял сознание и даже не понятно от чего. И почему так болит правое плечо и шея с той стороны?!

* * *

Прошло три дня. За это время, более-менее начал ворочаться и говорить. Крепкий куриный бульон творит чудеса. Оказалось, что я ранен, случайной пулей. Чуть правее и голову оторвало бы. Они у ручниц тут не сильно меньше чем у пищалей, а это уже местная артиллерия. Вон и провалялся без сознания почти две недели. Видимо, ещё сильно не хочу умирать, если выкарабкался. Никто ведь уже не верил, кроме Таисии, что выживу. Она-то и притащила в Кремль знахарку, в итоге выходившую меня, а ведь у неё и Прохор весь в ранах лежит, хоть и не так плох. Медикуса же поймали при попытке к бегству. Удачной, к слову. Но от конной погони он всё равно убечь не смог. Голову рубить сразу не стали, мало ли вдруг ещё пригодится. Но проносил он её не долго. Только очнутся, так сразу его и пригнали ко мне в опочивальню. Как бы я не был слаб, но смог-таки прохрипеть, чтоб на кол его. Кровь мне тварь тут же пустил, добить пытался. Хрен ему, а не моя смерть! Хоть какая-то отрада, что сдох, ублюдок, в мучениях!

Оказывается, это, теперь уже, была, надеюсь, попытка государственного переворота. Шуйский, тварь, умудрился сдохнуть, при исполнении моего указа, прямо в Новгороде! Как уверяет Таисия, своей смертью. Сколько уже передо мной народу на икону клялось, что даже я в это поверил. А вот в этом городе переполненном изменниками, кто-то ситуацией воспользовался и пустил слушок. Де мол князь этот всегда был за них и не хотел невинных на смерть посылать, вот и порешили Великокняжеские наймиты. Не прям такими словами мне это донесли, но смысл похожий. Вот ведь как повернулась ситуация.

И тут я, хрен знает где шарюсь с горсточкой охранников. Сторонникам Москвы кровь в том городе пустили быстро, даже бают, детей не пожалели. Пока сохраняю надежду, что это всё для драматического эффекту сказано. Но от этого не легче. Так вот, опосля конечно задумались, но в этот момент дошла до них весть о моей болезни. На Вече порешили, что это знамение и Великий князь не тот. Тем более ничего уже взад не вернёшь и тут-то и всплыла история с Бельским и его кручениями вокруг Старицкого. Как-то бунтовщики сговорились с ним и чуть было уже он, вернее его мать с ним, в Кремль не вошли, но все планы порушил местный полк, выступивший вдогонку смутьянам.

Вроде и бузатёров, кого перебили, кого полонили, но чья-то черная рука посмела подняться на самого Великого князя. В итоге, пока находился в бессознательном состоянии, ситуация зависла. Сторонников Юрия, как, оказалось, было среди знати предостаточно, всё-таки Бельский был не совсем дурак, да даже и те, что ему не импонировали, застыли в нерешительности. Случись помру, что делать тогда? Одно то, что не удавили, по тихому, уже можно сказать за меня вступились, ведь в такой ситуации «кремлёвцы» защитить бы не смогли. Это на ратном поле, а в интригах без главы, армия не помощник. Сколько раз свершилось чудо, чтобы я выжил, не поддаётся подсчёту, не иначе как божественная защита. Ситуация сложилась хреновая. Власть Великого князя московского ограничилась пределами Кремля. Уже за его стенами сторонники Юрия, совместно с «новгородцами» праздновали победу.