Время перемен

Кремль гудел, да что там он. Вся Москва была на ушах. Слухи быстрее пожаров носились туда и сюда. Некоторые уже вырвались из города вместе с купцами и купчишками.

Золото… Это слово как магическое заклинание твердили почти все. Свое есть, домашнее. Сбылась мечта ещё Ивана Третьего, первого «Грозного». И кто нашёл? Не рудознатцы заморские, а наши русские, Великим Князем посланные. Как пить дать специально послал. Какая такая глина? Злато они искали, будто знали. Не оставила видать богородица государя. И в правду Русь-то под дланью божьей. Злато у нас везде найти можно. Жили себе, а оно оказывается прямо под ногами. Некоторые экстремалы утверждали, что землица у нас так, тоненьким слоем, а там сплошное оно.

Впервые бояр увидел в таком состоянии. Солидные дядьки, а как себя ведут. Хотели сразу Думу устроить, по моему приезду. Пришлось сказаться уставшим, хотя сам подпрыгивал как на иголках. Обстановку надо было проведать. Как всё быстро закрутилось-то. Не на это рассчитывали. Думал, что всё у меня будет по плану, разгоню бояр по вотчинам. Сами убегут злато искать, а пока тут тишина будет, договоримся с Иосафом, да сменим Шуйского на малохольного Бельского.

Кто их просил находить его?! Кабздец! Начнут теперь добывать золото и чего с ними делать. Как пить дать станут страну рвать на части. У вороньё! И ведь сам сделал так. Вот и пнул по лавке.

– …………! – В сердцах вырвалось.

И, правда, дубовая. Гадство! Больно-то как! От Тихона ничего толком не добился. Злата привезли почти пуд, это по двенадцать – пятнадцать лотов на человека, где-то грамм сто пятьдесят. Не многовато ли на рыло? Ладно, надо выяснить, сколько добыли на самом деле, а сколько добавили.

– Тихон, позови-ка Прохора и рудознатцев этих, только не всех. Голов их. – Уточнение не лишнее, были прецеденты.

– Да государь. – Первое что произнёс Прохор, войдя ко мне в светлицу.

– Спустись-ка в подполье, да пооткручивай там любопытные ушки.

Глухой женский крик, подтвердил мои подозрения.

Разговор с тремя головами несколько успокоил, с одной стороны. С другой, добавил тревог. Намыли золота не так и много, основную часть наточили пилами, так здесь называют и напильники. Не разделяют тут пока инструмент. Следовательно, угрозы растаскивания государства и усиления сепаратизма нет. Не столько у нас золота по стране, чтобы начать плевать на всех, хотя, кто его знает, чего в итоге найдут. На самом деле, намыли, хорошо, если по паре лотов на человека. А вот другая сторона заключалась в том, что пока всё это в песке, могут обнаружить подлог, и чем дольше оно в таком виде, тем больше шансов.

Срочно переплавлять! Вопрос, как сделать это, и не вызвать подозрений у златокузнецов. Сам смотрел, песок от стружки отличается сильно, даже невооружённым глазом. Хорошо про галтовку вспомнил. Срочно, была одна такая сделана из небольшого бочонка. Незаменимый человек Прохор. Всю ночь перемешивали в ней песок с камнями, пока я не признал результат, хоть отчасти, удовлетворительным. На поверхностный взгляд стало более-менее, но превращение всего этого в монеты не отменяло.

На следующий день, в Грановитой Палате, песок в мешочках был выставлен на столе, и неясно так поблёскивал. Глаза бояр, напротив, блестели почище юбилейных монет. Благо зима, а то все разбежались бы по вотчинам, выяснять сколь у каждого злата. Ну-ну, посмотрим, какими вы будете к осени, а уж к тому времени всё и утрясётся. Ох, какие только идеи не прозвучали под этими сводами. Но главная мысль бояр сводилась к одному, чья земля, того и золото. А кто без ведома владельца его мыть будет, тот тать лихой, и тому чик. Не конструктивная какая-то идея.

– Мнится мне, что кривда выходит. Кто злато намыл, тому оно и принадлежит, но поскольку это всё из землицы русской, то обязан он продать его в казну за половину цены серебром. А вот ежели продавать будет не в казну, то дело лихое. Ежели кто не хочет чтобы злато искали другие, там где он нашёл, то так и быть. Казной будет выдаваться грамотка, за деньгу, за особое право на тот участок. Цена пусть зависит от размера участка.

Ох, какая тут буря поднялась. Это я фигурально выражаюсь. Всё было тихо и чинно, но потому как кривились боярские лица, они бы мне сказали много чего, а будь постарше и с кулаками могли полезть, но, слава богу, Великий Князь и годами маленький ещё. Потому могу говорить всё, что в голову взбредёт. Шуйский уже начал вставать, чтобы высказаться по сути моего предложения. Чувствую, порвут его как тузик грелку.

– Мне вот чего интересно, почто Рязанщина есть, а Рязани нет? – Нанёс я упреждающий удар.

– Как нет? – Первое, что произнёс Шуйский, не сразу переключившись на другой вопрос.

– Так. Есть только Переяславль-Рязанский. Нехорошо как-то. – Вторая моя реплика сбила уже всех остальных.