Время перемен 4

– Витя в России, конверт брошен нам в ящик напрямую, мимо почты. Значит, он был здесь, но посчитал преждевременным объявляться. Что он задумал? Тогда повременю и я с подачей в нашу безопасность этой флэшки. Подождем немного, когда объявится Калинин, что бы их всех вместе на оформление подать.

Пробыв дня три в столице, я на электричке поехал в ближайшую с Москвой область поглядеть на местную жизнь, а заодно присмотреть интересующий меня контингент. Прибыв в довольно крупный город областного значения, я пошел искать тех квартиросдатчиков, кто не требует документов, так что остановился у какой-то бабушки, сняв флигель в частном секторе. Она документов не потребовала, а деньги за проживание я внес сразу за три месяца вперед. Так я и гулял по городу, посматривая на дорогие дома, читал местную прессу, общался с бабулей, слушая городские сплетни, и обдумывал свои будущие действия.

Дорогие дома-то я видел, но просто так вот хозяина «не прессанешь», потому что, он мог быть вполне добропорядочным бизнесменом. Мой же клиент должен быть именно, что бандит с большой дороги, хоть сейчас он в костюме и галстуке, причем, богатый бандит, поэтому приходилось собирать информацию. В общем, планы на будущую жизнь у меня были огромные, а для их реализации требовались большие деньги, поэтому я оказался в ситуации, напоминающую Остапа Бендера в поисках своего «Корейко».

Питался я дома, готовя на купленной мною двухкомфорочной электроплитке. За продуктами ходил на один из небольших местных рыночков. Разные были тетки на рынке: необразованные, грубые и хабалистые или наоборот, довольно приятные в общении – чувствовалось, что они в жизни добрые люди. Покупая продукты именно у таких, добрых, иногда общался за жизнь с женским коллективом продавцов. Вот сегодня я брал помидоры у «своей» продавщицы, мягкой и тихой женщины лет под сорок. Перекинувшись шуточной парой слов, я заметил, как у нее под солнечными очками пудрой замазан синяк, но опухоль-то видна.

– Что случилось, Люба?

– Да так, дела домашние.

– Муж? Пьет?

– Да муж, пьет, бьет и просто по жизни он «хам трамвайный».

– А куда же смотрела, когда выбирала?

– Раньше, все же, другим был, да и замуж хотелось.

Вечерком я прошел за ней, посмотрев, где и как она живет. Жила она в обычной «хрущевке», заодно послушал и голос мужа, встретившего жену изысканным матом – точно, «хам трамвайный».

На следующее утро я был этажом выше нужной квартиры и, подождав, когда благоверная уйдет на работу, позвонил в дверь.

За дверью раздался сонный голос: «Чё-ё-ё звонишь, кобыла, топай уже работать!»

Я позвонил еще раз, чем окончательно вывел из себя этого знатока русской словесности. Он распахнул дверь и, увидев высокого человека, набрал воздух для новой тирады. Я успел опередить его вопросом: «Я из органов социальной защиты населения, вы Колбасов?

– Ну!

– Баранки гну, отвечай четко и быстро.

– Да пошел ты на…!

Но я пошел в противоположном направлении, то есть зашел в квартиру, одновременно нанеся хозяину сильный хук в печень. Он согнулся, я подождал, пока он продышится и встанет, после чего врезал ему «под дых». Он посидел на полу еще минут пять, приходя в себя, а я рассматривал сидящего передо мной человека – входящие в моду татуировки на плечах и руках, возможно, в школе занимался спортом, но это было давно, в общем, передо мной сидело опустившееся до уровня «пожрать – поспать» быдло. Когда он снова поднялся, мы двинулись на кухню. Там он схватил со стола кухонный нож и, развернувшись ко мне, махнул им. Ну, с таким «спецом» я уж как-нибудь разберусь. Уйдя от маха ножом и сбив ему руку, я больно ударил его в лицо, а затем захватил кисть и болевым приемом выкрутил из нее нож, одновременно усадив того на пол.

– Вот ты напал на меня с ножом, а ведь это подсудное дело, судить тебя буду.

– Отпусти, падла, больно руке.

Я сломал ему кисть, а потом еще несколько раз ударил по лицу кулаком.

– В общем, Колбасов, считаю, что разъяснительная беседа прошла в духе сотрудничества и взаимопонимания, или я ошибаюсь и надо добавить?

Он закивал, держась за свою руку.

– Да, Колбасов, чего я приходил-то. На тебя поступил сигнал с мест, что ты обижаешь свою жену. Ты, никчемная душонка, сам не живешь и нормальным людям жить мешаешь. Советую тебе развестись и свалить отсюда по-хорошему.

– А по-плохому?

– В окно выкину, когда снова зайду проверить твои подвиги.

Попрощавшись таким образом, я ушел из квартиры, по пути срывая тонкую латексную перчатку, лопнувшую от удара.

«Топай домой быстрее, мне помощь нужна!» – позвонил Колбасов своей жене, посматривая в окно четвертого этажа.

Жена, свернув скарб, довольно быстро прибежала домой.

– Боже мой, кто тебя так?

– Да с одним здоровым козлом схлестнулся, но я ему тоже навалял, всю рожу разукрасил.

Вначале жена хлопотала вокруг избитого мужа, потом они сходили в больницу, где ему сделали рентген и загипсовали руку, а заодно и лицо обработали. На следующий день в собесе разъяренный Колбасов, махая загипсованной рукой, разбирался с его сотрудниками.

– Дайте мне начальника!