Время перемен

– Да нет, ты не понимаешь, это нормальная как раз, сегодняшняя жизнь. – Максимилиан погладил мягкую, слегка отросшую за время заключения бородку. – Ты вот сидишь в углу – никакой, ни о чем, ни к чему. Общительный, как таракан запечный, и черный, как картошка печеная. Прежде, помню, не был таким. Отчего так?

– Картошка испеклась в огне, – невесело усмехнулся Александр.

– Ты имеешь в виду пожар в Синих Ключах? Гибель твоего опекуна и девочки Любы? – серьезно переспросил Максимилиан. – Это ужасно, конечно. Но надо жить дальше. Здесь и сейчас, а не в прошлом и пыльных фолиантах.

– Я пытаюсь… Но там, в прошлом, в углях Синих Ключей осталось еще кое-что, чего ты не знаешь.

– Мне надо знать?

– Нет. Нет, решительно.

Глава 2, в которой Люша начинает вторую тетрадь дневниковых записей и описывает свое знакомство с Александром Кантакузиным

Дневник Люши (вторая тетрадь)

Мой первый дневник пропал. Скорее всего, я выронила его где-то на Пресне, когда штурмовали баррикады. А может, он выпал, когда студент тащил меня к себе домой. Жалко ли мне пропажи? Даже не знаю, ведь само письмо уже сыграло свою роль – вытянуло из моей памяти и смотало клубок воспоминаний.

Но сохранилась привычка писать, вспоминать, раскручивать назад ленту времени. Это мой, уже испробованный способ удержать свое прошлое. Оно еще понадобится мне. Когда? Когда я вернусь домой. Это обязательно будет, потому что Синие Ключи принадлежат мне. Я, конечно, никогда об этом не забуду, но нужны и детали.

Поэтому купила в мелочной лавке новую тетрадь и продолжаю вспоминать и писать.

Уже осень. Но тепло. Я забираюсь на холм над Удольем и думаю, сидя на нагретом за день камне. Вместе со мной греются две ящерки – большая и маленькая. Они как будто сделаны из старых гобеленов и колышут сухими боками. У них быстрые язычки. Мне нравится думать, что это мама и дочка. Солнце уже садится. В его золотых лучах плавают и кричат журавли. Им скоро улетать.

Отец утром не стал учить меня. Он сел в кресло, взял в руку бронзовое пресс-папье в виде ассирийского воина и сказал:

– Завтра в Синие Ключи приедет молодой человек. Его зовут Александр Кантакузин. Он будет здесь жить.

– Долго? – спросила я.

Отец никогда не докладывает мне о гостях усадьбы. Но обычно я знаю о них еще прежде, чем они появляются в доме. Слуги всегда болтают. Лукерья готовит много еды. Ей кажется: если гости сразу по приезде не поедят до тошноты, наступит катастрофа. Мне нравится сидеть в широком вазоне на въезде в поместье и смотреть, как среди полей в облаке пыли едет посланная отцом карета или вокзальный тарантас. Некоторые гости из Калуги приезжают в своих экипажах. Когда они приближаются и едут мимо, я сижу неподвижно и даже не моргаю. Гости как лягушки: если червяк или комар не пошевелится, они его не видят. Как-то одна подслеповатая, но наблюдательная дама все-таки спросила за обедом: