Время перемен

Нынешний политический период («второй путинский»), судя по многочисленным заявлениям его действующих лиц, а также по реально преобладающему политическому стилю, простейшим образом устранил корни всякого разномыслия и разнодействия на всех уровнях государственного устройства. Представляется, однако, что внутренние пороки и слабости предшествующих режимов не ликвидированы, а скорее собраны воедино.

Правомерно допустить, что некоторые компоненты описанного механизма «альтернативной» смены времен сохранят свое действие при назревающем политическом переходе. Вся политрекламная подготовка к решению «проблемы 2008 г.» явно направлена сейчас на то, чтобы обеспечить простое продолжение курса, стиля и команды сегодняшнего образца. Более вероятно все же, что следующий период независимо от того, какими лицами он будет представлен на разных ступенях властной иерархии, вскоре станет не столько продолжением, сколько отрицанием существующего, попыткой (успешной или нет – другое дело) преодолеть сложившиеся кризисы и переоценить нынешние средства и стиль политических акций.

С большой долей уверенности можно полагать, что на очередном повороте утратят смысл многие факторы и приемы, характерные для переходных моментов прошлого.

Прежде всего это касается надежд на героя-спасителя с диктаторскими замашками, способного избавить общество от самоорганизации и ответственности, и, конечно, надежд на героя, выходящего «из тумана», с неопределенными устремлениями, в котором каждый может усмотреть воплощение собственных иллюзий. Наконец, представлений о достаточности «негативного» плана действий («против»).

Все задействованные в поворотных ситуациях порывы, никогда не становившиеся программами, были направлены на разрушение отжившей, надоевшей, утратившей эффективность и пр. системы, но никогда не содержали концепции строительства нового порядка (не утопического, а практического, некой «дорожной карты»). Предполагалось, что желаемое устройство «само пойдет». Скорее всего, для успешного выхода из очередной тупиковой ситуации рано или поздно потребуется набор разработанных в принципиальных узлах концепций, взаимодополняющих или альтернативных.

Позиция и потенциал общественного мнения. Как в своих лоялистских («верноподданных») ожиданиях, так и в протестном возбуждении массовое сознание преимущественно консервативно, то есть ориентировано на привычные образцы, взятые, как правило, из идеализированного прошлого. (За минувшее столетие можно, пожалуй, отметить только два момента «всеобщего» отвержения прошлого и ожидания неопределенного обновления: в начале 1917 г. и в начале перестройки.) Упрекать массовое сознание в этом было бы нелепо: альтернативные образцы в нашем «однополярном» политическом поле либо никогда не появлялись, либо никогда не были предъявлены общественному мнению. А кроме того, история показывает, что консервативный по происхождению образец отнюдь не тождествен попятному движению. Как известно, исходной точкой общественного возбуждения в России 1905 г. было шествие 9 января с самыми верноподданническими просьбами. Если обратиться к современным примерам, придется напомнить, что массовые выступления против монетизации в 2005 г. и протесты против реформы ЖКХ годом позже происходили под консервативными по своему происхождению требованиями сохранения системы льгот советского типа. Напугавшая власти «оранжевая» угроза политизации массовых протестов не реализовалась, в частности, потому, что никакие представители либерально настроенной элиты не смогли (и не попытались) показать возмущенным людям, что надежды на достойный уровень заработков, пособий, жилья осуществимы только в рамках эффективно действующей либеральной экономической системы.