Время перемен (ЛП)

— Она еще мала, Курт. Ты, правда, думаешь, что она размышляет о подобных вещах и действует соответствующе?

— Сознательно — нет. Бессознательно — однозначно.

К сожалению, он, вероятно, был прав.

— Теперь я понимаю, почему ты так думаешь.

— Да, так что теперь мне нужно не только пройти через путь совместного воспитания дочери с женщиной, которая разрушила мое доверие самым худшим образом, но и найти для этого свой способ. Мне также приходится беспокоиться, не причинил ли я дочке серьезного вреда.

— Если происходит что-то плохое, а этого может и не быть, дети приходят в норму, — сказала я.

— Ты отправилась к брату, чтобы помириться, а этот осел всю жизнь вел себя с тобой как засранец. Он ненавидел тебя. Относился ко мне как мудак. К счастью, мне всего пару раз пришлось находиться рядом с ним, но оба раза я хотел ударить его в лицо за то, как он вел себя с тобой. Но вот ты здесь, в сорок один год, и ты пытаешься его вернуть, хотя он не заслуживает и секунды твоего времени. Думаю, это потому, что с момента нашего знакомства, и до твоего визита к нему этим летом, ты не теряла надежды найти свое место в семье, которая не хотела тебя видеть.

Он заметил мое потрясенное выражение и подошел ближе.

Полночь разволновалась и обнюхала его, но Курт смотрел только на меня.

— Кэди, я говорю это не для того, чтобы тебя обидеть. Я так и не понял, почему ты держишься за этих людей. Твоя мама никогда не смотрела дальше того, кем, по ее мнению, я был, просто чтобы увидеть, кем я был для тебя. Но дело не во мне. Дело в том, что она не скрывала, что едва терпела тебя и решения, что ты принимал в своей жизни, даже хорошие, и я говорю, что она понимала — я непростой человек, но даже не пыталась не только узнать меня, но и понять, что ты во мне нашла. Твой отец всегда был жестким, и вел себя со мной круто, но он был слабаком. Он позволил ей руководить, хотя должен был заботиться о своей дочери. Я хочу сказать, что мне нужно перестать быть слабаком и начать заботиться о своей дочери.

— Ты не слабак, Курт, — твердо заявила я.

— Чтобы простить и жить дальше, нужно гораздо больше мужества и смелости, чем для того, чтобы держать обиду и довести ее до озлобления, нужно всего лишь найти способ превратить чувство сожаления во что-то, что можно переосмыслить.

На это мне нечего было ответить.

Потому что у меня было столько всего, чтобы ему сказать, голова наполнялась словами, сердце — надеждой, но рот должен был оставаться на замке, дав Курту время пройти этот путь.

Хоть я и молчала по этому поводу, но не могла оставаться абсолютно спокойной.

— Мы с братом и родителями что-то упустили, Курт, чего не произойдет с твоей дочерью. Я знаю, они меня любили, может, это не относится к брату, но мама и папа любили. Вот только любили недостаточно. И всего лишь факт, что ты размышляешь надо всем этим, беспокоишься, тратишь время на раздумья, говорит о том, что ты любишь ее более чем достаточно. Так что это всего лишь предположение, но я думаю, с твоей дочерью, вероятно, все будет в порядке.

— Для отца «вероятно» — не вариант.

Я смотрела ему в лицо, точно помня, почему так сильно в него влюбилась.

Он держал меня за руку.

Он был потрясающим любовником.

Он смеялся над моими шутками.

Он достучался до меня, когда никто другой этого не сделал.

И он был из тех людей, кто говорит подобные вещи.

— Для хорошего отца «вероятно» — не вариант, — ответила я. — А, учитывая, что это чистая правда, в конце концов, я знаю, с ней все будет в порядке, потому что ты, во что бы то ни стало, намерен этого добиться.

Он посмотрел поверх моей головы.

Я всматривалась в его лицо.

Он сделал глубокий вдох.

Я наблюдала.

Казалось, он ведет какую-то внутреннюю борьбу.

Я позволила ему бороться, надеясь, что он победит и окажется на правильной стороне.

Он перевел взгляд на меня.

— Кажется, я единственный отец на планете, который хочет, чтобы его ребенок капризничал или закатывал истерику, когда я говорю «нет».

Я улыбнулась ему.

— А тебе не приходило в голову, что она просто хорошая девочка?

— До недавнего времени — нет, но только потому, что у нее есть папа и мама, которые любят ее, в этом я должен отдать должное Ким, потому что тогда она облажалась, и продолжала делать это после. Но с тех пор, как все случилось, она взяла себя в руки, и, не взирая на обстоятельства, была отличной мамой.

Ким.

Его бывшая.

У бывшей, чьи фото я видела, были каштановые волосы, карие глаза, очень большая грудь, зад, которому можно позавидовать, и исключительно красивая улыбка.

Я постаралась сохранить спокойное выражение лица.

И поняла, что потерпела неудачу, когда он тихо произнес:

— Может, нам следует прекратить этот разговор.