Время перемен (СИ)

- Чёрт! Коммунистические Штаты Америки… Это ж надо! Хотя звучит. Но послушай себя, Джек – говоришь как заправский политик, – проворчал Симмонс. Нельзя сказать, что новость его огорчила или обрадовала. Он отнёсся к ней сдержанно и с долей скепсиса, ибо на протяжении месяца ожидал от временного правительства чего-то подобного. Среди членов временного правительства не было политиков, как и членов корпораций или богатейших кланов. Да что там – во всей стране и мире и тех, и других, и третьих можно было по пальцам пересчитать. Удар ящеров был предельно точен – почти вся так называемая элита была уничтожена, а оставшиеся в живых лишились всего – денег, влияния, власти. И уважения. А может оно и к лучшему? Симмонс не раз задавал себе этот вопрос в последнее время, но пока не смог найти на него ответа, хотя в глубине души знал, к чему склоняется сам… Так может и вправду лучше, что временное правительство сформировано военными и членами профсоюзов, а военный совет исполняет обязанности президента?

- Посмотрел бы я на тебя, Джейкоб, если бы ты три месяца заседал в совете, просиживая штаны, – хмыкнул генерал.

- Сэр, мы на месте. Начинаем посадку, – тем временем сообщил пилот. Симмонс кивнул.

- Похоже, вы прибыли, – констатировал О’Нил.

- Да. Сейчас начнём разгружаться, – подтвердил капитан.

- Кстати, генерал, – Барретт, до этого долго думавший стоит спрашивать, или нет, всё-таки надумал. – Какое решение совет принял по поводу стражниц, регентов и членов их семей?

Вопрос был неожиданный. Как для О’Нила, так и для Симмонса.

- С чего бы вам, министр, вдруг интересоваться их судьбой? – прищурилось изображение генерала. – Вы ведь несколько раз пытались их убить, да и вообще сделали им не очень много хорошего.

- А недавно я спас их от орбитальной бомбардировки, – невозмутимо отозвался псионик.

- Неужели ты стареешь, Эдгар? Становишься сентиментальным? – саркастично поддел министра Симмонс. Эдгар промолчал. – Впрочем, я тоже хотел спросить вас примерно о том же, генерал. Они ведь серьёзно всем нам помогли, а военный совет до сих пор затягивает решение по этому делу…

- Понимаю, – кивнул О’Нил, немного помедлив. – По-хорошему за то, что они сделали их надо представить к званию героев и вручить награды. Тем более учитывая их прошлые заслуги, о которых нам стало известно.

- Я чувствую по интонации – тут есть «но», – проворчал Барретт.

- Всегда есть «но», – пожал плечами генерал. – Ситуация очень необычная. По правде совету сложно принять какое-либо конкретное окончательное решение. Пока же решено оставить до поры всё как есть, ничего в их отношении не предпринимать. Только наблюдение.

- Но ведь эти вечные альтруисты уже раскрыли своё инкогнито, помогая людям по всему миру. Этого мало для решения? – удивился капитан.

- Тем самым они лишь породили новые волнения, даже несмотря на поддержку ООН, – невесело ответил О’Нил. – Вы и сами это знаете. Кто-то их боготворит, кто-то в восторге или фанатеет… А кто-то боится или ненавидит. Мы по-тихому стараемся их прикрывать насколько это возможно. Но с последствиями их откровенности нам ещё предстоит столкнуться. Да и потом – у нас есть множество куда более важных вопросов. То же ООН чудом продолжает функционировать, но в условиях мирового кризиса они безсильны и являются декорацией.

- Это и так всем понятно, – отмахнулся Барретт. – Хорошо хоть пока удаётся удерживать мир от окончательного сползания в хаос.

- Надолго ли? – вздохнул Джейкоб, попутно выслушивая рапорт о начале разгрузки корабля – в этом рейсе они перевозили строительные материалы, продовольствие и медикаменты.

- На сколько хватит сил и ума, – взгляд генерала сделался «колючим». Он явно надеялся, что ума хватит. Но не особо верил в это. – Всех последствий инопланетной атаки не просчитывал никто и никогда. Но она произошла, мир изменился. И нам придётся научиться жить по-новому, если хотим выжить… Ладно, – он резко оборвал недосказанную фразу. – Не буду больше отвлекать вас своими нудными речами, господа. У нас всех полно работы. Желаю удачи, – сказал О’Нил и обзорный экран погас.

- Удачи? Она нужна всем нам, – хмыкнул Симмонс, и они с Барреттом покинули мостик чтобы лично проконтролировать последний этап разгрузки «Одиссея»…

Плеск волн за боротом умиротворял и успокаивал. Мерный, тихий, убаюкивающий. Слушая его можно было забыться, хоть не надолго отстраняясь от окружающего мира. Особенно если слушать закрыв глаза…

Океан был тих и безмятежен. Водная гладь, раскинувшаяся от горизонта до горизонта, сверкала в лучах полуденного Солнца, отбрасывая блики и слепя глаза. Тёплый приятный ветер дул в лицо, принося и делая отчётливее тот, ни с чем не сравнимый, морской запах.

Тишина и безмятежность.

Линдон наслаждался этими минутами покоя. В его жизни таких минут было очень мало.