Время перерождения

В десяти шагах от нас возвышается бетонная стена с натянутой поверху колючей проволокой. Несколько лет назад какому-то идиоту пришла идея выкрасить её в бледно-лимонный цвет. К настоящему времени краска потемнела от осадков и выхлопных газов, частично облупилась, в некоторых местах сквозь неё проросла плесень.

За стеной расположена шарага – секретный производственно-исследовательский объект, цель Братка и Куратора. Прямо перед нами, почти впритык к стене, растут густые заросли ивняка и акации, среди которых удачно притаился люк в сточный коллектор. Это один из немногих путей, какими можно незаконно проникнуть в шарагу в обход проходной.

Чтобы приглушить и обмануть обострённую интуицию Братка и Куратора, мы сделали вид, будто данный путь безопасен. И теперь нам приходится изображать из себя проводников, чтобы в наших словах никто не усомнился. Тем не менее, группа захвата не теряет бдительности. Где-то под нашими ногами городской сточный коллектор смыкается с Катакомбами – разветвлённым и запутанным лабиринтом подземелий шараги. Туда мы и ведём головорезов, ведём на верную смерть, о чём бедолаги ещё не знают. Не исключено, что кому-то из них мероприятие кажется увеселительной прогулкой. В самом деле, что может быть сложного в захвате некоего объекта в выходной, когда объект пуст и безлюден, а из персонала внутри разве что сторож на проходной (и то при условии, что Копалыч нашёл замену почившему дяде Мише)? Разве мало у них за плечами подобных захватов? Что может случиться, что может пойти не так?

Очень скоро вооружённые до зубов типы это узнают и тогда изменят своё мнение, но будет поздно. Их участь предрешена, как и участь всех их предшественников, пошедших тем же путём и сгинувших без следа. Те тоже были обвешаны оружием и специально обучены убивать и выживать. Однако ж не выжили… Чтобы это как-то объяснить, мы скормили Братку и Куратору байку про некие «ловушки». И не отказались побыть проводниками, потому что нам позарез необходимо избавиться от этих людей. Сами они нас в покое не оставят. Браток и Куратор крепко держат нас за горло и потому Катакомбы – наш единственный шанс вырваться из смертельной хватки.

Они наверняка что-то чувствуют, что-то подозревают, стараются держаться к нам поближе. На вершину их статуса не вскарабкаешься без развитого чутья на опасность, которое подаёт им сигналы, если дельце с душком. Браток и Куратор не спускают с нас глаз… Ну и пусть. В Катакомбах их глаза и чуйка ничего не значат. Там правят балом создания, к встрече с которыми эти типы совершенно не готовы – ни физически, ни психологически. Под землёй они встретят саму смерть и та будет воистину ужасной.

А что делать дальше, я пока затрудняюсь сказать. Просто не знаю. Как вообще можно знать что-то наперёд в Мета-игре, чей сюжет пишется на ходу? Но что бы нас ни ожидало, мы с Сисириной встретим грядущее вместе. В одном я точно уверен: на идиллию рассчитывать не стоит. Возможна лишь временная передышка, в связи с переходом на следующий уровень после победы над здешними боссами – Братком и Куратором. Да и то не факт. Вся моя жизнь и весь мой опыт призывают готовиться к худшему. Не важно, как ловко ты преодолел жизненное дерьмо, у Мета-игры всегда найдётся для тебя свежая порция, хлеще прежней.

Сисирине простителен оптимизм и некоторые иллюзии относительно будущего. Я же понимаю, что кроличья нора намного глубже, чем кажется. И чем дольше мы в неё падаем, тем она мрачнее. Пока что мы на самом начальном уровне, а когда увязнем в конкретном супердерьме – лишь вопрос времени. Сталкер Мета-игры не тешит себя радужными мечтами. Скорее, наоборот.

А ведь ещё неделю назад можно было предвидеть, что всё кончится чем-то подобным…

ПОНЕДЕЛЬНИК

б) Жизненное дерьмо

С некоторых пор я страдаю регулярными провалами памяти, которые раз от разу охватывают всё более и более продолжительные отрезки времени. Поначалу из моей жизни выпадали минуты и часы, теперь месяцы и годы. Не стоит удивляться такому прогрессу – когда неумеренно потребляешь седативные препараты, можно даже своё имя забыть. Причём то, что однажды забыто, как правило, уже не вспоминается. Совсем плохо мне бывает по утрам, каждое пробуждение – это мучительная борьба за самоидентификацию. Сделать над собой усилие и насовсем отказаться от таблеток я не могу, они дарят ощущение лёгкости, покоя и безмятежности, но в то же время от них я стремительно тупею. Каждое утро я открываю глаза и долго пытаюсь сообразить, кто я такой и где нахожусь. С каждым разом это даётся всё труднее и труднее, особенно, если просыпаешься в нестандартной обстановке. Вот как сегодня.

Я открываю глаза и обнаруживаю себя в ванне. Голое тело скрючилось в позе эмбриона, словно вчера я собрался помыться и вместо этого уснул. Характерный запах из промежности свидетельствует о том, что перед сном у меня был секс, а я ничего об этом не помню. Если мою память представить образно, это будет голая бескрайняя степь, по которой ветры гоняют перекати-поле.