Время побеждать. Беседы о главном

Скажу честно, я полез в русско-польский словарь и написал по-польски в своем блоге, что скорблю вместе со всем польским народом, по-польски. И получил очень четкую реакцию от многих поляков: вы — рабы и животные, вам никогда не будет известно чувство свободы… По сути, вы унтерменши, но, тем не менее, спасибо, что вы нам соболезнуете. Это очень глубокое впечатление на меня произвело.

Е. ЧЕРНЫХ: — Унтерменш — это недочеловек.

М. ДЕЛЯГИН: — Это гитлеровский термин. Но, когда говорят — причем в ответ на выражения соболезнования, — что мы люди свободные, а вам никогда чувства свободы не испытать, это примерно такое же отношение, какое было со стороны Гитлера.

Е. ЧЕРНЫХ: — Надо быть выше этого.

М. ДЕЛЯГИН: — Когда мы сталкиваемся с русофобией, в том числе в ее явных, животных проявлениях, нельзя становиться на одну доску с русофобами и вести себя так, как они.

Если мы считаем кого-то своим партнером по переговорам, даже если они нас очень не любят, при жизни — значит, мы относимся к ним, как к людям, и должны так же относиться к ним после смерти. Они люди, — может быть, неприятные, — но они люди, и они погибли, и мы должны вести себя в этой ситуации, как люди.

Нужно относиться к ним как к людям, даже если они к нам относятся как к животным.

Да, спуску не давать и себе на шею садиться не позволять.

Но в глазах бога мы все люди, и поэтому в наших глазах мы тоже все должны быть людьми, — по крайней мере, пока кто-то не докажет в отношении себя иного.

Если кто-то ведет себя не морально, это не повод для нас тоже становиться животными.

Поэтому мы скорбили вместе с польским народом и били по рукам мерзавцев, устраивавших провокации вроде размещения на нашей земле незаконных оскорбительных «памятников» или распространения инсинуаций — это та ситуация, когда самая естественная реакция самая правильная.

Ну и — извините за прозу жизни — это причина вспомнить то, во что превратилась наша гражданская авиация. Насколько можно понять, гражданский аэропорт Смоленска, «Южный», разрушен и никем не восстанавливается, поэтому приходится использовать военный аэропорт Смоленска, «Северный».

Здесь сейчас произнесут много красивых слов о рентабельности, но вот почему-то в Белоруссии, совсем не богатой по сравнению с нашей страной, олигархия и бюрократия которой буквально захлебываются от нефти и нефтедолларов, гражданский аэропорт Витебска работает.

Но это вопрос, не имеющий отношения к данной трагедии.

Еще раз хочу сказать, что при всех политических разногласиях боль польского народа — это наша боль тоже. Бывают трагедии, перед лицом которых мы должны убрать ревность, политические разборки, разногласия и понятное желание покрасоваться за счет других.

Это трагедия, давайте будем людьми в этой трагедии.

Тем более что, может быть, 12 апреля было назначено днем траура в России еще и для того, чтобы не отмечать два дня траура подряд. Потому что для многих людей, связанных с космонавтикой, 12 апреля является днем траура по российской космонавтике.

Напомню: когда с орбиты был сведен орбитальный комплекс «Мир», специалисты говорили, что он может еще летать, но политически было важно, чтобы его там больше не было, — и его убрали.

Для меня критическим было высказывание одного из наших космонавтов, который там горел. Я общался с танкистами, которые горели во время войны, с подводниками, которые горели на дизельных подлодках, — приходилось. Пожары были не страшные, потому что люди выжили, но их рассказы вызывали у меня совершенно запредельный ужас. Я думаю, в космосе это еще страшнее. И вот человека, который горел на комплексе «Мир» в космосе, в безвоздушном пространстве, где никто не может прийти на помощь даже теоретически, спросили в одной из телепередач: «Вы не только космонавт, но еще и инженер. Вы знаете, как эта система работает, там был пожар, там было страшно, Вы все это пережили. Скажите, «Мир» может еще летать?»

И этот космонавт, человек очень скромный, тихий, совершенно не телевизионный, замялся и сказал: «Понимаете, конечно, был такой эпизод с пожаром, но там такой запас прочности, что еще несколько лет «Мир» может летать совершенно спокойно».

Е. ЧЕРНЫХ: — Космические корабли строили на совесть.

М. ДЕЛЯГИН: — Страну строили на совесть, не только космические корабли.

А на кораблях, да — было дублирование, троирование оборудования.

А сегодня речь идет всего лишь о нашем сохранении в космосе. Мы должны оставаться в космосе на уровне одной из ведущих стран.

А ведь, помимо наших традиционных конкурентов, в космосе уже есть китайцы, и скоро они будут создавать собственную орбитальную станцию. Не в кооперации с кем-то, а собственную, исключительно свою! Думаю, через некоторое время Китай вырвется на первые позиции в орбитальном космосе, где основные технологии уже созданы, и надо просто их скопировать и применить.

Е. ЧЕРНЫХ: — Они занимают не только поверхность Земли, но и космос.

М. ДЕЛЯГИН: — Китай входит в мир и старается быть первым везде — это естественно, это вопрос лидерства.