Время побеждать. Беседы о главном

М. ДЕЛЯГИН: — Ну, конечно, было бы желание… Есть такая славная страна Америка — там тоже была проблема с доступом, в 60-е годы прошлого века. Только не товаров на рынки, а негритят в школы: расизм был у них тогда в южных штатах. Президент Кеннеди корячился-корячился, а в конце концов плюнул и подписал закон об уничтожении сегрегации, установив: если где местные власти не пустят в школы негритянских детей, то национальная гвардия будет с оружием в руках обеспечивать их конвой на урок и с урока. И фотографии есть: огромный американский солдат при всей амуниции, с винтовкой наперевес ведет щуплого негритенка в школу.

Е. ЧЕРНЫХ: — Зато теперь у них даже президент — негр, извиняюсь, афроамериканец.

М. ДЕЛЯГИН: — А за что Вы извиняетесь? Это у них ругательство, а у нас это нормальное слово. У них же скоро и слово «гетеросексуал» (в смысле, «не гомосексуалист») тоже будет ругательством…

Но подумайте сами: чем российские товаропроизводители XXI века хуже американских негритят полувековой давности? В стране буквально толпы ОМОНа, внутренних войск, разнообразного ведомственного спецназа, вплоть до МЧС, у них БТРы, танки, вертолеты — что мешает поставить эту махину на службу России, родной экономике, всему нашему народу? Примените эту силу на пользу обществу, пусть они, как негритят, конвоируют российских фермеров на российский рынок. В чем проблема?

Омоновцы благородным делом займутся, почувствуют себя наконец защитниками честных людей.

Здесь нет ни одной проблемы, кроме отсутствия у представителей государства желания исполнять свои прямые служебные обязанности. Ведь государство не должно состоять из гениев. Государство должно состоять из ответственных и организованных людей — и тогда все получится.

Последний механизм борьбы с инфляцией, который я хочу описать, не очень популярен. Он такой страшный, что достаточно уже одной угрозы его применения. Но в такой замечательной капиталистической стране, как Германия, он работает. Это право антимонопольного ведомства в случае резкого изменения цен сначала возвращать их на место, а уже потом проводить расследование, чем это изменение было вызвано.

И если в таких условиях продавец перестает продавать свою продукцию, это рассматривается как уголовное преступление. И, при всей гуманности и любви к человеку на Западе, его тупо стирают в порошок, абсолютно механически и бездушно, и никого не интересует, что, может, он действительно был прав. Потому что спекулянт не имеет права диктовать человеку.

Ведь антимонопольное расследование — это, по сути дела, суд, оно может длиться годами, за которые монопольно искаженные цены могут нанести экономике невосполнимый ущерб.

Эта мера почти так же страшна, как и возможность разукрупнения монополий. В США за всю историю только три монополии были насильственно организационно разделены, и один раз возникла серьезная угроза в отношении Microsoft. Три с половиной раза за более чем 100 лет, и всем хватило.

Е. ЧЕРНЫХ: — С Microsoft ясно, известная фирма, а разукрупнили кого?

М. ДЕЛЯГИН: — Standard Oil и менее известную у нас American Tobacco в 1911 году, ATT (American Telephone & Telegraph) в 1982–1983 годах.

Возврат цен на прежний уровень, как и разукрупнение — это угроза, которая намного страшнее применения. И такая угроза в отношении монополистов должна быть у России. Все мы посмеиваемся над ФАСом, но у этой службы и в самом деле мало прав. Да, она их использует недостаточно, бесконечно воюет с рекламщиками, но ведь она, например, не имеет права даже рассматривать цены и тарифы естественных монополистов. И скажите честно: что такое ФАС на фоне нефтяников? Моська, которая пытается призвать к порядку слона — прошу извинения, если кто обидится.

Е. ЧЕРНЫХ: — Обрыдший уже всем пример — цены на бензин. Годами мы слышим обещания ФАС обуздать их, разговоры про крупные штрафы компаниям, а толку?

М. ДЕЛЯГИН: — Результат есть? Результата нет. До свидания!

Е. ЧЕРНЫХ: — Говорят, в вопросе роста инфляции мы шагаем в ногу с просвещенным миром. Везде цены растут, поэтому это доказательство нашего вхождения в цивилизованное мировое сообщество. Тогда объясните парадокс: по сообщениям нашего же Росстата, все прошлые годы инфляция у наших европейских соседей, в странах Евросоюза, в разы ниже, чем в России. Там даже цены снижают, как у нас при Сталине.

М. ДЕЛЯГИН: — Либералы бы вам ответили: раз цены снижают — значит, сталинисты!

Но парадокс возникает из-за недостоверности исходной посылки. Инфляция в развитых странах в целом ниже нашей, причем именно из-за ограничения произвола монополий. Да и сам подход, по которому мы должны радоваться, если приобретаем болячки «просвещенного мира», мне кажется диким. Заимствовать надо все-таки хорошее, а не плохое, грубо говоря — качественные дороги и автомобили, а не сифилис и фашизм.