Время побежденных

Я перепрыгнул с сырого бетонного пола посадочной платформы на пружинящий пол кабинки, которая чуть покачивалась на своем тросе. Карс последовал за мной. Еще несколько секунд кабинка продолжала плавно покачиваться на месте, поджидая пассажиров, но больше никого на площадке не было — наконец она загудела и двинулась вверх. Фары погасли, и нас охватила тьма.

Минут десять кабинка ползет по тоннелю в полной темноте, и я слышал, что у некоторых слабонервных пассажиров из-за этого даже случаются нервные припадки. Организаторы аттракциона утверждали, что это делается специально для дополнительных острых ощущений, но сам я что-то в это слабо верил. На самом деле они, по-моему, просто экономят на освещении.

Какое-то время мы ехали в полном молчании, лишь где-то вдалеке гудели моторы и поскрипывал трос; потом я услышал еще один звук, которого раньше не было…

…еле слышный шорох, мягкий звук шагов по резиновому покрытию пола.

С нами в кабине был кто-то третий.

В полной темноте я не мог разобрать ни кто это, ни где он находится. Я даже не слышал его дыхания. Очевидно, он запрыгнул с платформы в самый последний момент и какое-то время держался снаружи, цепляясь за переборку, а потом перемахнул через бортик и оказался внутри кабины.

Я легонько тронул Карса, стоявшего рядом со мной, за плечо. Слов не требовалось — кадары видят в темноте лучше, чем земляне. Он мягко повлек меня вдоль бортика, в угол, противоположный тому, где укрывался незнакомец.

Я ничего не видел, но словно шестым чувством ощутил, что он двинулся следом. Стоило кабине вырваться на свет, я сумел бы с ним разобраться, но здесь, в полной темноте, я ощущал себя совершенно беспомощным. Вдруг Карс резко толкнул меня в сторону, и я тут же почувствовал скользящий удар по печени. Не толкни меня мой напарник, удар бы пришелся впрямую. Тепловые очки у него были, что ли?

Почувствовав удар, я автоматически уклонился и, схватив противника за ногу, резко потянул на себя. Но тому удалось сохранить равновесие — двигался он на редкость быстро, всякий раз оказываясь немного не в том месте, где я ожидал его найти, — иной темп, иной ритм… Драться вслепую вообще нелегко, а тут я никак не мог угадать очередное его движение.

Карс держался в стороне, видимо, боясь помешать мне, но наконец, когда противник мой вплотную прижал меня к бортику, ринулся вперед. Тело, напирающее на меня, дернулось и обмякло — скорее всего Карс, подгадав, обрушил ему на голову кулак.

Схватка происходила в глубоком молчании — обе стороны стремились помешать противнику ориентироваться по звуку, и от этого казалось, что все происходит в дурном сне.

Что-то это мне напоминало — давешний ночной кошмар, что ли? Тот, с которого все началось.

Еще одно неуловимое движение моего напарника — я скорее почувствовал его по слабому движению воздуха, чем увидел, и тут же — приглушенный мягким покрытием пола звук падения.

Фигура у моих ног беззвучно дернулась — и все замерло.

Вдалеке показалось бледное пятно света. Фуникулер приближался к выходу на поверхность. Пятно было смутным, день выдался дождливый, и горы были окутаны густым туманом, скрывавшим окрестный пейзаж. Слабый свет разлился по кабинке и наконец высветил дальний ее угол, где лежало тело.

Если что-то в этой жизни еще могло меня удивить, то, пожалуй, только вот это. Я невольно вскрикнул и обернулся к Карсу. Мой напарник был поражен не меньше моего — я первый раз видел его в таком волнении. Он дрожал мелкой дрожью, цельные роговые пластины, заменявшие кадарам зубы, дробно стучали. Я схватил его за плечо и встряхнул.

— Приди в себя! Это он напал на нас! Это не твоя вина.

— Какая разница, Олаф, — наконец выговорил он. — Я убил кадара. Убил своего.

* * *