Время подонков: хроника луганской перестройки

Первый секретарь задумался – как добиться от журналиста опровержения. В простой беседе его не убедишь этого сделать. Принуждением – нельзя. Такого не допускали даже раньше. Теперь – гласность и журналисты совсем распоясались. Пишут, что попало, почти не согласовывая с вышестоящими органами – лишь бы поярче и злее. Хорошо, что пока областные газеты остаются под их партийным контролем, а центральные словно с цепи сорвались – все им в стране плохо. Но надо с этим журналистом поговорить, разъяснить ему, что он не до конца проанализировал ситуацию в шахтерских городах области, поверхностно отобразил существующее положение.

Но кому поручить эту работу? Столяренко долго рассматривал лист с номерами телефонов и фамилий работников обкома, лежащий под стеклом на столе и пришел к выводу, что необходимо посоветоваться с секретарем по идеологии. И он вызвал к себе Бурковского, занявшего недавно этот пост вместо выбывшего Кревского.

Пришел Бурковский. Столяренко знал, что он отличается прямолинейностью, собственным суждением и достаточно резковат в своих оценках происходящего. Поговорив о сложности политической и экономической обстановки в области, перешли к вопросу о Бейлине.

– А, что ему сейчас сделаешь? – Резюмировал Бурковский, не вдаваясь в обсуждение вопроса. – Не захочет он писать опровержение и будет прав. Зачем тогда он писал статью, чтобы потом написать, что он неправ.

– Да. – Согласился Столяренко. – Но надо бы с ним поговорить.

– Не вижу проку. – Ответил Бурковский.

Столяренко понял, что в этом деле секретарь по идеологии ему не помощник, и они расстались.

Выходные дни Столяренко решил провести на даче. Заканчивались последние теплые сентябрьские дни и скоро должен был наступить дождливый октябрь. Надо было отдохнуть, тем более за последние годы он практически не был в отпуске – только урывками по две недели отдыхал в санатории. А сейчас, когда надо смотреть в оба на вверенный ему регион и одновременно на вышестоящие органы, опасно и непозволительно была отлучаться из области, можешь слететь со своего высокого места.

Раньше жена, вместе с обслуживающим персоналом, выращивала цветы, теперь обслуга дачи занималась этим. Раньше он помогал в этом жене, сейчас просто не вмешивался в проблемы ухода дачи. Поэтому ему оставалось только спать, да руководить делами области с места отдыха.

В эту субботу, ближе к полудню, видимо, чтобы не разбудить первого секретаря раньше, ему позвонил начальник УВД, с которым он вчера разговаривал по телефону, по поводу Бейлина. Сообщение содержало важное сведение – вчера вечером Бейлин посетил магазин «Океан» и у директора закупил по десятку банок черной и красной икры, печень трески и другие рыбные деликатесы. Этот магазин за последние годы проверяли не раз, причем неожиданными рейдами, но всегда там было все в порядке, лишних деликатесов, кроме тех которые предназначены для городского и областного руководства, не имелось. Директор всегда успевал получать секретную информацию о проверке, и умело прятал «рыбные концы» в воду. А о том, что он «налево» торгует икрой, имелись точные сведения.

Столяренко задумался. Это был хороший повод для разговора с журналистом. Фактом незаконного приобретения дефицита можно было шантажировать Бейлина и заставить его написать опровержение на свою же статью. Надо использовать это обстоятельство. Но как? Поговорить с ним, а может, и припугнуть. Но кому поручить это дело? Генералу МВД и его сотрудникам? Но с ними пусть будет представитель обкома. Кого лучше пригласить? Тот, кто занимает высокую должность в обкоме, вряд ли согласится. Простого инструктора? Нельзя их допускать в это дело. Надо взять кого-то из среднего звена номенклатуры. И Столяренко стал читать список работников обкома, пытаясь найти верных людей из среднего звена. Его взгляд остановилась на фамилии заведующего отделом агитации и пропаганды Семерчуке – честолюбив до карьеризма и, кажется, готов ради этого на все. И вроде, связывает дальнейшую судьбу с ним, а значит, должен быть ему верен.

Еще с час Столяренко раздумывал над своим решением и потом распорядился, чтобы секретарь, который по штату находился с ним даже в дни отдыха, вызвал к нему на дачу Семерчука. Пусть его разыщут, где бы он ни был.

4

Эту осеннюю субботу и воскресенье Роман решил провести на даче, с семьей. Надо было вскопать отдельные участки земли после снятия урожая, готовить почву к весеннему севу. Может быть, он и отложил бы поездку сюда, но Лена была недовольна им, подчеркивала, что он мало внимания уделяет семейным делам и воспитанию детей. И он вчера, поздно вечером, чтобы Лена видела его мужественное отрешение от партийных дел, приехал на дачу. Собственно говоря, это была дача его тестя и здесь, как всегда, находилась теща. Фотин, как обычно, по субботам был на работе.