Время подонков: хроника луганской перестройки

Роман, удерживая Владика рукой, висящего на его шее и, взяв Оксанку за руку, прошел в зал. Из кухни вышла Лена. Роман уже тише сказал ей:

– Слышала, что я сказал? Я только что беседовал с первым. Он согласен назначить меня заведующим…

Он замолк, ожидая реакции жены. И она последовала – сухая и равнодушная:

– Поздравляю.

Как ему сейчас хотелось, чтобы жена поздравила более тепло и нежнее. Как хотелось!

– Ты не рада?

– Рада. Как не радоваться твоим успехам. Ты ж мой муж. Но я знала, что тебя назначат. Приходила моя мама и сказала, что папа говорил насчет тебя со Столяренко и вопрос с тобой решен.

У Романа недовольно перекосилось лицо, – чертова теща! Всегда успеет сунуть свой нос, куда не требуется и всегда не в свои дела, а зятя!

– Твой папа нам всегда помогает. – Ответил осторожно Роман. – Все бы и без него обошлось. Он только ускорил процесс прохождения меня на должность. Но знай, что и мой папа теперь должен что-то сделать… Все не так просто.

– А что он должен сделать?

– Точно не знаю. Может помочь строительными материалами на дороге к вокзалу? Может еще что-то? Позже узнаем.

– Не нравится мне, что все у вас продается.

– Не продается, а покупается! В любом случае все пойдет на благо города, народа. – Роман специально перевел разговор на дорогу, а не на свое назначение. Неприятно все же чувствовать, что его должность покупается. Но Лена не обостряла неприятный разговор.

– Хорошо. Ужинать будешь?

– Какой вопрос! Я обедал… – Роман посмотрел на часы. – Девять часов назад. Голоден, как волк.

– Иди на кухню. А вы, дети, спать. Уже поздно. Сказка для малышей давно закончилась. Дождались папу, и теперь идите к себе. Я сейчас приду к вам.

– А сказку расскажешь? – Попросила Оксана.

– Расскажу. Но сначала накормлю папу.

Владислав с Оксаной спали в одной комнате. Родители в зале. Дети пошли к себе в комнату, а взрослые на кухню. Лена насыпала ему супа в тарелку, поставила котлеты с гарниром.

– Будешь пить чай или кефир?

– И кефир и чай. Я так сегодня проголодался.

Жена, молча налила в стаканы просимое им, и села напротив него. Они молчали. Роману было неприятно после ее холодного поздравления продолжать разговор. И он, молча, усердно, хлебал суп. Наконец, Лена произнесла, но обычное, что она говорила ему достаточно часто.

– Сейчас ты приходишь поздно с работы. А скоро на новой должности не будешь появляться сутками? – Это она уже спросила.

Роман виновато улыбнулся.

– Понимаешь, у меня такая работа. Я партийный функционер и не принадлежу себе. Потребуется, – буду на работе и ночевать. Понимай правильно.

– Я понимаю. А вот дети не понимают. Все их воспитание лежит на моих плечах, да моей мамы.

– Я снова тебе говорю, Лена! Я партийный функционер. Такова специфика моей работы – заботиться в первую очередь о других, о народе, а потом о себе. Ты ж знала за кого выходишь замуж?

– Не знала. Тогда ты был студент, а не функционер. Я думала, что ты будешь работать в школе или в институте. А твой и мой папа тебе определили партийную стезю.

– Они не причем. Если бы я не захотел, ты бы не поддержала, то я бы не пошел на работу в комсомол. Ты ж тогда не возражала?

– Глупая была. Всех последствий твоей работы не могла предположить.

– Лена! Ты сама все хорошо понимаешь, а назло мне говоришь обратное. Зачем мужчине школа? Ему нужна работа посерьезней, солиднее, чем учительская. Это вам, женщинам, такая работа хорошо подходит, но не мужчинам.

Лена глубоко вздохнула и ничего не ответила. Такие разговоры происходили у них в последнее время достаточно часто, и так он отвечал ей всегда. Роман, непонятно почему, чувствовал себя виноватым перед женой. Лена в одном права, – детям он уделяет мало внимания. Просто у него не хватает времени. Он это видит. И Роман начал пояснять ей выгоды нового назначения – может, станет мягче и поймет его заботу о семье.

– Лена, ты сама видишь, в каких условиях мы живем. Квартира стала мала. Надо быстрей получить расширение. А на этой должности, получим квартиру вне очереди. Четырехкомнатную. Мне положен отдельный кабинет…

– Некоторые всю жизнь живут в худших условиях и счастливо терпят бытовые неудобства.

– У нас растут дети. Им тоже вскоре потребуются квартиры. Ты об этом не думаешь?

– Думаю. Мама сказала, что папа хочет передать нашу квартиру старшей дочери моей сестры, своей внучке, а нам ускорить получение новой квартиры.

– Молодец у тебя папа. Все правильно продумал. Не сдавать же эту квартиру горисполкому? Пусть родственники в ней живут. Ты с ним поговори, чтобы он поторопился с квартирой. Ты ж его любимая дочка… – Роман аккуратно намекнул жене, что и она должна принять активное участие в получении новой квартиры, с помощью своего папы. Но Лена не приняла его осторожной рекомендации.

– Он любит и мою сестру. Делайте, что хотите. Давай я помою посуду и пойду к детям. Присплю их.

– Вода горячая есть?

– Была. Вечером пустили.

– Тогда я бегом в ванну, а ты не задерживайся долго с детьми.

Лена ничего не ответила – мыла посуду.

Через час, лежа в постели, Роман спросил жену:

– Лен, скажи, что с тобой происходит? Ты чем-то недовольна?