Время покупать черные перстни

«Мы, группа научных сотрудников, обманом собранные в помещении т. н. НИИ ДУРА, считаем действия названного учреждения антинаучными, антигуманными, противозаконными, противоречащими основам Конституции СССР. Мы выражаем свой протест и официально заявляем: если в течение трех суток все мы, без исключений, не будем освобождены, при первой же возможности мы добьемся возбуждения против руководства названного института уголовного дела, а по окончании следствия — суровейшего наказания в отношении его сотрудников. Кроме того, по истечении трехдневного срока с момента подачи данного документа сотрудникам НИИ ДУРА, мы снимаем с себя всякую ответственность и не гарантируем им сохранности их жизней и здоровья».

Была в последней фразе сдержанная, но ясно ощутимая угроза. И это всем понравилось. Каждый расписался под двумя экземплярами текста. Только слово «собранные» в начале заменили словом «заключенные».

А ночью мне приснилась армия — первые дни службы. «Дедами» там были Зонов и Борис Яковлевич. Они заставляли меня стирать себе носки, я отказывался, а они били меня. И когда я «сломался», стал кричать, что согласен, они не слушали меня, а все били и били.

Я проснулся с ног до головы липкий от пота. Хоть я и понимал, что это только сон, тяжесть внутри осталась. И мысль: не нужно никаких телекамер; достаточно лишь одного «стукача».

Я еле заснул снова. И только тогда все встало на свои места. Приснилась Элька.

Зонов появился в расположении часов в двенадцать дня, и нота протеста была торжественно ему вручена. Он прочел, аккуратно сложил листок и сунул его во внутренний карман. На лице его не отразилось и тени какого-либо чувства.

Всеобщее состояние в течение трех дней можно выразить одним-единственным словом — «томление». Мы окончательно перезнакомились друг с другом, наметились даже небольшие товарищеские компании. Мы маялись от безделья и до одури обкуривались в туалете; в то же время ухитрялись не высыпаться, потому что до двух-трех ночи не умолкали анекдоты, житейские (в основном — армейские) байки и сопровождающий их хохот.

Наверное, каждый из нас минимум один раз попытался подойти поближе к КПП или хотя бы просто завести беседу с часовыми, носившими, кстати, погоны внутренних войск. Но те службу несли четко: неуставных «базаров» не допускали, только — «стой, кто идет?» и «стой, стрелять буду!» А однажды был даже произведен положенный предупредительный выстрел в воздух, после чего белый, как ватман, камикадзе — Жора пулей влетел в расположение, плюхнулся на табуретку, сломал, прикуривая, несколько спичек, затянулся наконец и сказал: «Настоящий!..» (патрон? автомат? часовой?)

К концу третьего дня нас лихорадило. Должна же быть, в конце концов, хотя бы какая-нибудь реакция на наш опус! Ночью меня разбудил Жора и предложил вместе готовить побег, если в течение нескольких дней нас не отпустят по-хорошему. Я согласился. Но когда он вознамерился разбудить еще майора Юру и Бориса Яковлевича, я отговорил его. Юра по натуре своей — ярко выраженный реформист. Он будет только тормозить. Что же касается Рипкина, я просто не доверял ему. Да, без всяких к тому оснований. Но вот не доверял. Жора вяло поспорил со мной и признал: чем меньше людей будет готовить побег, тем больше шансов на успех.

На сей раз Зонов был одет в спортивный костюм и куртку-«аляску». Но при кобуре.

— Так, — сказал он, вновь собрав нас в коридоре, — вижу, вы не слишком-то удручены отсутствием работы: ни одной заявки на оборудование. Впрочем, мне же меньше мороки.

— А мы о вас и заботимся, — съехидничал Сан Саныч, — отец вы наш родной.

Но Зонов замечание проигнорировал.

— Вы наш протест начальству передали? — напористо спросил Борис Яковлевич.

— Не посчитал нужным, — бросил Зонов и пошел к выходу.

Мы ожидали чего угодно, только не этого. Не передал?! А на кой черт тогда он нас сейчас строил?!

— Сволочь, — емко выразив общий порыв, послал ему вдогонку Жора.

— Возможно, — обернулся и пожал плечами Зонов. Потом поговорил о чем-то с заспанной комендантшей и удалился.

Страсти кипели весь день. Одни предлагали взять охрану штурмом, другие — подкупить дежурного на КПП, третьи — устроить лежачую забастовку… Пыл охладил Юра:

— Нужно хорошенько обсосать все варианты. Затея с протестом, например, лопнула. Теперь нужно бить только наверняка. А пока… — Он взял ручку и написал на листке:

«Давайте попробуем сорвать эксперимент. Беру на себя роль старшины. Будем дисциплинированы. Если надо, будем строиться, ходить в ногу и т. п. Если даже ничего не придумаем, через неделю-две они поймут, что никаких интересных вещей у нас не происходит, что исследовать нечего и отпустят нас».

Когда бумажка прошла по кругу, он спросил вслух: «Кто «за»?

Сразу или помедлив, «за» проголосовали все.